Человек, упавший на Землю - [39]

Брайс пристально смотрел на него.

– Так «внеземные захватчики» – чепуха?

Ньютон расстегнул воротник рубашки.

– Думаю, да.

– Тогда зачем сюда летят ваши люди? На экскурсию?

Ньютон фыркнул:

– Не совсем. Возможно, мы сумеем вам помочь.

– Как? – Почему-то Брайсу не понравился тон, каким это было сказано. – Чем помочь?

– Возможно, мы спасем вас от самоуничтожения, если успеем. – Затем, не давая Брайсу вставить новый вопрос, Ньютон сказал: – Позвольте, я произнесу небольшой монолог. Вы вряд ли осознаете, как приятно мне об этом говорить. Говорить долго.

Устроившись на кровати, Ньютон уже не притрагивался к бокалу. Он сложил руки на животе и, доброжелательно глядя на Брайса, продолжал:

– Видите ли, у нас были свои войны. Гораздо больше, чем у вас; мы едва выжили. Туда и ушла большая часть наших радиоактивных материалов, в бомбы. Мы когда-то были очень сильны, но это давно в прошлом. Теперь мы едва поддерживаем в себе жизнь. – Он поглядел на свои руки, словно в раздумье. – Странно, в вашей фантастической литературе обычно считается, что на каждой планете должна быть одна разумная раса, один тип социального устройства, один язык, одно правительство. На Антее – мы зовем ее Антеей, хотя, конечно, ваши астрономические книги называют ее иначе, – у нас когда-то было три разумные расы и семь основных правительств. Теперь лишь одна раса занимает сколько-нибудь заметное положение. Моя собственная. Мы выжили после пяти войн с применением ядерного оружия. Нас относительно мало. Но мы очень много знаем о вооружении. И храним технические знания…

Ньютон по-прежнему смотрел на свои руки и говорил теперь монотонно, словно произносил заготовленную речь.

– Я пробыл здесь пять лет и владею собственностью более чем на триста миллионов долларов. Еще через пять лет мой капитал удвоится. И это лишь начало. Если план будет выполнен, в итоге аналоги «Уорлд энтерпрайзес» появятся в каждой крупной стране этого мира. Тогда мы войдем в политику. И в военное дело. Мы разбираемся и в оружии, и в обороне. Ваши все еще примитивны. Мы можем, например, обмануть радар; это пригодилось, когда я приземлялся, не говоря уже о будущем возвращении парома. Мы также можем построить энергетическую систему, которая предотвратит детонацию любого из ваших ядерных зарядов в радиусе пяти миль.

– Этого достаточно?

– Не знаю. Но мои руководители не глупы и считают, что это возможно. Если мы будем держать свои устройства и знания под контролем, налаживать экономику одной маленькой страны тут, закупать запасы пищи там, создавать промышленность где-то еще, давать одному государству оружие, другому – способ защититься от него…

– Но, черт возьми, вы же не боги!

– Нет. А что, ваши боги спасали вас хоть однажды?

– Не знаю. Нет, конечно нет.

С третьей попытки Брайс прикурил сигарету. Руки не слушались. Он глубоко затянулся, пытаясь успокоиться и чувствуя себя второкурсником, спорящим о судьбах человечества. Но этот разговор не был абстрактным философствованием.

– Разве человечество не имеет права выбрать собственный способ самоуничтожения? – спросил он.

Ньютон ответил не сразу.

– Вы правда считаете, что у человечества есть такое право?

Брайс затушил недокуренную сигарету в пепельнице.

– Да. Нет. Не знаю. Разве у людей нет права самореализоваться, прожить собственную жизнь и отвечать за свои поступки? Своей судьбы?

Говоря, он подумал вдруг, что Ньютон – единственное звено, связывающее Землю с этой… как ее? Антеей. Если Ньютон погибнет, план не осуществится; все будет кончено. И Ньютон слаб, очень слаб. Мысль заворожила его на минуту: он, Брайс, величайший из героев, человек, который одним ударом кулака спас мир от вторжения пришельцев. Мысль могла бы показаться забавной; не показалась.

– Возможно, человеческая судьба и впрямь есть, – сказал Ньютон, – но, по-моему, она похожа на судьбу странствующих голубей[23]. Или на судьбу тех больших животных с маленькими мозгами – если не путаю, они звались динозаврами.

Брайс немного обиделся на такое сравнение.

– Мы не обязательно вымрем. Идут переговоры о разоружении. Не все мы сумасшедшие.

– Не все, но большинство. Достаточная часть. Требуется всего-то несколько безумцев в нужных местах. Допустим, у вашего Гитлера были бы ядерные бомбы и межконтинентальные ракеты. Разве он не воспользовался бы ими, наплевав на последствия? Ближе к концу ему нечего было терять.

– Откуда мне знать, что ваши антейцы не будут гитлерами?

Ньютон отвел взгляд.

– Не исключено, но маловероятно.

– У вас демократическое общество?

– На Антее нет ничего, даже отдаленно напоминающего демократическое общество. И никаких демократических социальных институтов. Но у нас нет намерения управлять вами, даже если бы мы могли это делать.

– Тогда как назвать то, что вы планируете создать заговор антейцев, манипулирующих людьми и правительствами по всей планете?

– Можем назвать так, как назвали вы, – манипуляцией или руководством. И это не обязательно сработает. Вы можете раньше взорвать свою планету или узнать о нас и начать охоту на ведьм – мы ведь очень уязвимы. И, даже приобретя влияние, мы не сумеем контролировать любую случайность. Но мы можем снизить вероятность гитлеров и защитить ваши крупнейшие города от уничтожения. А это, – он пожал плечами, – куда больше, чем доступно вам самим.