Человек, упавший на Землю - [35]

Брайс подумал: «Если вы – Данте среди про́клятых (как, оно, наверное, и есть), то я – ваш Вергилий».

Они съели ланч в номере отеля и спустились на лифте в вестибюль, где прохаживались участники конференции, старавшиеся выглядеть довольными и вальяжными. Вестибюль был обставлен мебелью из алюминия и красного дерева в современном японском стиле, имитирующем элегантную простоту. Несколько часов они провели в разговорах с людьми, с которыми Брайс был шапочно знаком (большинство из них ему не нравились), и нашли троих, заинтересовавшихся предложением Ньютона поработать на него. Назначили им собеседование. Сам Ньютон говорил мало; он с улыбкой кивал, когда их знакомили, иногда вставлял реплики. На него оборачивались (весть о том, кто он такой, быстро обежала вестибюль), однако Ньютон как будто не замечал любопытных взглядов. Брайсу отчего-то показалось, что он держится натянуто; тем не менее бесстрастное лицо Ньютона ни разу даже не дрогнуло.

Их позвали на вечеринку с коктейлями, устроенную ради снижения налогов некой проектировочной фирмой, и Ньютон ответил согласием за обоих. Пригласивший – человек с лицом хорька – очень обрадовался и сказал, глядя вверх на Ньютона, который был на голову его выше:

– Это большая честь для нас, мистер Ньютон. Большая честь – иметь возможность поговорить с вами.

– Спасибо, – ответил Ньютон с неизменной улыбкой. Затем, когда человек отошел, сказал Брайсу: – Я бы хотел прогуляться. Вы со мной?

Брайс с облегчением кивнул.

– Только схожу за пальто.

По дороге к лифту он прошел мимо трех хорошо одетых мужчин, разговаривавших громко и властно. Один в это время говорил:

– …не только в Вашингтоне. Вы же не станете меня убеждать, будто химическое оружие не имеет будущего. Это поле деятельности, требующее притока новых сил.

Несмотря на праздник, магазины были открыты. По улицам спешили толпы. Большинство прохожих с каменными лицами смотрели прямо перед собой. Теперь Ньютон определенно нервничал. Он как будто реагировал на присутствие людей, словно те были волной или ощутимым энергетическим полем: тысячей электромагнитов, грозящих его притянуть. Казалось, каждый шаг дается ему с большим усилием.

Они заглянули в несколько магазинов и были ошарашены ярким светом и липкой духотой.

– Наверное, я куплю подарок для Бетти Джо, – сказал Ньютон.

После недолгих поисков он приобрел в ювелирном магазине изящные настольные часы из белого мрамора с золотом. Коробку завернули в яркую бумагу. Брайс согласился нести покупку.

– Как по-вашему, ей понравится? – спросил Ньютон.

Брайс пожал плечами:

– Конечно понравится.

Повалил снег…

На вторую половину дня было назначено огромное количество деловых встреч, но Ньютон о них не заговаривал, и Брайс вздохнул с облегчением, обнаружив, что его присутствие не требуется. На подобных идиотских сборищах он не находил себе места – болтовня о «вызовах времени» и «инновационных подходах» только раздражала. Остаток вечера они провели, беседуя с теми тремя, что выказали интерес к работе в «Уорлд энтерпрайзес». Двое согласились приступить уже весной – что было не удивительно, учитывая предложенную Ньютоном зарплату. Одному предстояло заняться охлаждающими составами для двигателя, второй, очень толковый и вежливый молодой человек, поступал под начало к Брайсу. Специалист по коррозии. Ньютон вроде бы остался вполне доволен этими двумя, однако чувствовалось, что процесс найма мало его заботит. На протяжении всей беседы он был немного рассеян, и Брайсу пришлось взять основные переговоры на себя. Когда все кончилось, Ньютон вроде бы испытал облегчение. Хотя кто его знает, что он чувствует на самом деле. Интересно, что происходит в этом инопланетном разуме? Что скрывается за машинальной, мудрой, задумчивой улыбкой?

Вечеринка проходила в пентхаусе. Из коридора они попали в просторную комнату с синим ковром, наполненную тихо беседующими людьми, в основном мужчинами. Одна стена была целиком стеклянная, городские огни на ее поверхности казались какой-то сложной молекулярной схемой. Мебель эпохи Людовика XV, очень приятная на вид. Хорошие полотна на стенах. Из невидимых колонок тихо лилась баро́чная фуга. Брайс не узнал ее, но она ему понравилась. Бах, Вивальди? Место положительно грело душу, и он решил, что обстановка поможет вытерпеть вечеринку. Впрочем, было что-то неуютное в стеклянной стене с мерцающим за ней Чикаго.

От компании отделился мужчина и с радушной улыбкой направился к вновь прибывшим. Брайс узнал в нем человека, распинавшегося о химическом оружии внизу. Высокий, но не долговязый, он был в отлично скроенном черном костюме.

– Добро пожаловать в наше убежище от обывателей, – сказал он, протягивая руку. – Меня зовут Фред Бенедикт. Бар там. – Он заговорщицки мотнул головой в сторону дверного проема.

Брайс пожал протянутую ладонь, почему-то почувствовав досаду от рассчитанно-крепкого рукопожатия, представился сам и представил Ньютона.

– Томас Ньютон! – восхищенно повторил Бенедикт. – Боже ты мой, я надеялся, что вы заглянете. Знаете, у вас репутация… – он вроде бы на мгновение смутился, – отшельника.