Человек теней - [34]
– Как его зовут?
– Сумак.
– Сумак? Понятно.
– Он один из немногих. Эта дрянь редкая, понимаешь? Специальная доставка.
– Спасибо, Сэди.
По короткой лестнице Найквист последовал за парнем в третье помещение, находившееся еще глубже. В нем был огромный огненный шар – искусственное солнце, светящееся оранжевым светом в центре и мерцающее золотыми вспышками вокруг. Здесь люди раскачивались вперед и назад в такт музыке, звучащей более смутно, словно звуковой мираж. Найквист почувствовал, как алкоголь накрывает его волной. Сумак стоял у двери, наблюдая за девушками на танцполе. Найквист подошел к нему и, наклонившись, прошептал несколько слов. Шепнув что-то в ответ, Сумак усмехнулся, кивнул, а затем указал на дверной проем.
– Мой личный кабинет, – сказал он. – Прошу.
Комната за дверью была своего рода беседкой. Найквист почувствовал дуновение свежего воздуха и, подняв глаза, увидел, что между ним и лампами неонового неба достаточно большое пространство. В беседке стояло несколько деревянных столов, окруженных экзотическими растениями и тропическими листьями. За одним из столов выпивали и болтали двое мужчин, и, кивнув им, Сумак сказал:
– Господа, новый клиент. – Двое мужчин вежливо улыбнулись и вернулись к разговору. Сумак закурил сигарету.
– Итак? Чего изволите?
Прежде чем ответить, Найквист внимательно изучил дилера. Вдали от ярких огней клуба он выглядел гораздо менее колоритно. В нем было нечто странное, он разговаривал преувеличенно вежливо. Возможно, он еще не слишком долго пробыл в этом бизнесе.
– Киа.
Сумак кивнул, взял кожаный мешочек и, открыв его, достал с полдесятка оранжевых флаконов. Протянув один из них Найквисту, он сказал:
– Осторожнее, друг мой. Добрая леди Киа приветствует не всех.
– Что ты имеешь в виду?
Дилер улыбнулся.
– Леди Киа правит царством тумана и печали. Она разовьет твою интуицию и откроет глаза, чтобы твое видение обрело подлинную свободу на пути вперед.
– А что потом?
– Тебе явится время, сама его суть. Прошлое, настоящее и будущее: единство в смеси.
– Похоже на маркетинговый ход.
– Увы, наши мелкие умы не могут использовать такие знания в изобилии. И поэтому мы получаем только отдельные проблески. Последующий эффект, конечно, полностью зависит от потребителя.
– Значит, ты сам это принимал?
Сумак пожал плечами.
– Да. Но только один раз.
– Только один? Что случилось? Не сработало?
– Да нет, сработало. Даже чересчур, черт возьми. – Дилер покачал головой. – Я узнал достаточно.
Найквист подался вперед и сказал:
– И мне хотелось бы узнать.
– Что именно?
– Прежде всего, ты видел эту девушку? – Он держал фотографию Элеанор. Сумак посмотрел на нее, облизнул губы. – Знаешь ее?
– Я видел ее здесь. Дочь Бэйла. Она известная девочка. И чертовски богата.
– Она покупала у тебя…?
– Раз или два, но если честно…
– Продолжай.
– Этой девушке не нужно никакой гадости. Она сама та еще штучка.
– Что ты имеешь в виду?
– Время, мужик. Время! Оно у нее на кончиках пальцев. – Он рассмеялся. Его глаза мерцали от вожделения. – Мужик, эта цыпочка может замедлить твои часы. Поцелуем, взглядом или простым касанием.
Эти слова вывели Найквиста из себя. Он быстро и уверенно схватил Сумака за лацканы его строгого пиджака и начал толкать назад, в кучу вазонов, и тащил до тех пор, пока не прижал парня к внутренней стенке беседки. Двое мужчин, сидевших за столом, вскочили на ноги. Один из них выкрикнул:
– Оставь его в покое. – В голосе прозвучал страх. Найквист не обратил на него внимания и, сильнее прижав Сумака к стенке, потребовал:
– Что ты о ней знаешь? Говори!
– Как я и сказал…
– Что?
– Она та еще штучка.
Двое мужчин выскочили из беседки. Найквист чувствовал, что все еще не оправился от побоев на кладбище. Он был на пределе, его переполнял гнев. Это было приятное ощущение. Но очень нездоровое. В его голове раздалось тиканье. Он рассмеялся и чуть ослабил хватку, позволив дилеру сделать несколько вдохов.
– Расскажи мне больше. Зачем кому-то хотеть причинить ей вред?
– Откуда я знаю?
Найквист усилил хватку.
– Эй, хорош, мужик. Я просто дилер.
– Ты врешь.
– Ага, конечно. Думай, что хочешь, но эта девушка…
– Что с ней такое?
Глаза Сумака потемнели.
– Она из сумерек. Она родилась там.
Найквист от неожиданности сделал шаг назад. Осознание ошеломляло.
Его часы отсчитывали время все быстрей и быстрей…
Сумак освободился от захвата, он пританцовывал и завывал:
– О, мужик! Ты помял мой костюм!
Время шло. Теперь Найквист ощущал это, будто ему в ухо дышала возлюбленная. Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так. В голове что-то жужжало. Шум, жара, ослепляющие лампы. В мыслях проносилось много секунд, минут и часов, все они одновременно двигались по разным путям.
Он обернулся.
В дверном проеме стоял вышибала.
Найквист протиснулся мимо него.
Он проходил помещение за помещением. Время продолжало истекать. Он услышал крик кукушки. Ку-ку, ку-ку. В тени возникло лицо Элеанор. Третий раз. Ку-ку! Нож в ее руке вонзается в тело мужчины и еще раз – брызжет кровь. Четвертый, пятый раз. Ку-ку, ку-ку! Найквист споткнулся на танцполе. Огненное золотисто-оранжевое солнце над его головой излучало яркий свет. Медленные вспышки красного и золотого цвета вращались в ритме музыки, а танцующие спешили убраться от его внезапно упавшего тела. Какой-то подросток закричал, но Найквист услышал только гул прилива собственной крови и отдаленный звук музыки, похожий на замедленное сердцебиение. Он попытался встать, но на грудь опустился чей-то ботинок, прижимая его к полу. В глаза било электрическое солнце. Сквозь пот он увидел трех-четырех людей, стоявших рядом – обычная банда. Один из них прижимал Найквиста к полу, а остальные заняли позиции вокруг. Сумак приблизился к нему, подражая движениям рок-н-рольщика.
Мир, где Плодородие 10 сломало генетические барьеры.Существа, слившиеся в экстазе межвидового секса, вечное противостояние гибридов. Мех против Дыма. Чистые против гибридов. Больные против здоровых. И все – против Зомби.В этом мире миф обрёл разум и волю, но не перестал быть мифом. Добавьте к нему ещё одно измерение – измерение сна – и добро пожаловать в дождливый Манчестер, в сезон цветения.
Будущее. Близкое будущее. Время виртуальной реальности – и новых «средств», расширяющих сознание до невероятного предела.Время, когда компания отвязных молодых парней и девушек начинает странную Игру. Игру, в которой много правил, но первое из них: «Будьте ОСТОРОЖНЫ. Будьте ОЧЕНЬ ОСТОРОЖНЫ!»Перед вами – «Вирт». Книга, после которой окружающий мир для вас изменится навеки!
В этот раз Алиса (да-да, та самая Алиса, чьи приключения в Стране Чудес все мы хорошо знаем) попадает из эпохи правления королевы Виктории в футуристичный Манчестер 98-го.
Будущее. Близкое будущее. Время виртуальной реальности — и новых «средств», расширяющих сознание до невероятного предела.Время игры.Большой игры.Игры, слоган которой — «Anno Domino!» — звучит в небе над Манчестером. Победитель получает ВСЁ? Так считают… правда, ещё НИКОМУ не удавалось выиграть там, где сами правила Игры меняют окружающий мир НАВСЕГДА…
Перед вами — эталон психоделического романа-катастрофы. Сумрачная и бесконечно сильная «сага странствий» по стране, одержимой загадочной болезнью, которая передаётся через зеркала и книги. Мир, свернувшийся с нарезки и утративший логику, сошёл с ума. И спасти его почти невозможно. Но — стоит ли спасать?!
В книге рассматривается вариант первого контакта с инопланетным разумом.Позитивного…!!! Контакта.
Значительная часть современного американского юмора берет свое начало в еврейской культуре. Еврейский юмор, в свою очередь, оказался превосходным зеркалом общества благодаря неповторимому сочетанию языка, стиля, карикатурности и глубокой отчужденности.Вот вам милая еврейская супружеская пара, и у них есть дочь — дочь, которая вышла замуж за марсианина. Трудно найти большего гоя, чем он, не так ли?Или все-таки не так?Дж. Данн, составитель сборника Дибук с Мазлтов-IV. Американская еврейская фантастика.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Потомки атлантов живут среди людей. Они владеют мощным биологическим оружием и секретами бессмертия. Но один из них ради спасения любимой нарушил свой долг перед древней Коллегией. Теперь за ним охотятся не только его соплеменники, но и спецслужбы сильнейших держав мира. Передовые военные технологии — против биологического оружия древности. Тысячелетняя мудрость атлантов — против отлично обученных профессионалов незримой войны. Победитель получит власть над миром и личное бессмертие. Волей случая в эту незримую войну оказываются втянутыми двое подростков: брат и сестра из российской глубинки.
В очередной том собрания сочинений Андрэ Нортон включены совершенно не типичные для творчества писательницы романы. Но приключения молодых героев, разворачивающиеся в вымышленной стране и на придуманном острове, не менее увлекательны, чем события большинства ее фантастических произведений.
«Дикие мальчики, или Книга мертвых», первый роман «лондонской» трилогии, куда входят также «Дезинсектор» и «Пристань святых», повествует о группе подростков-мародеров, терроризирующих города Северной Африки. В гротескном, романтичном, кошмарном шедевре Берроуза технологии, плоть и насилие проникают друг в друга, сливаясь в вакханалии взаимного уничтожения. Это произведение вдохновило группу Duran Duran на создание одноименной знаменитой песни с альбома «Arena». Книга содержит нецензурную брань.
Книга-сенсация. Книга-скандал. В 1966 году она произвела эффект разорвавшейся бомбы, да и в наши дни считается единственным достоверным исследованием быта и нравов странного племени «современных варваров» из байкерских группировок. Хантеру Томпсону удалось совершить невозможное: этот основатель «гонзо-журналистики» стал своим в самой прославленной «семье» байкеров – «великих и ужасных» Ангелов Ада. Два года он кочевал вместе с группировкой по просторам Америки, был свидетелем подвигов и преступлений Ангелов Ада, их попоек, дружбы и потрясающего взаимного доверия, порождающего абсолютную круговую поруку, и результатом стала эта немыслимая книга, которую один из критиков совершенно верно назвал «жестокой рок-н-ролльной сказкой», а сами Ангелы Ада – «единственной правдой, которая когда-либо была о них написана».
Кто бы мог подумать, что, умерев, я стану настолько известной личностью! Газеты, телевидение и радио в один голос твердят, какой лапочкой я была, какую идеальную дочь потеряли мои родители – самый известный продюсер Голливуда и актриса № 1 «фабрики грез». Как же это получилось, что незаметная, стеснительная девочка с прыщами, подростковыми комплексами и лишним весом сделалась всенародной любимицей и объектом культа, и зашло это сумасшествие настолько далеко, что теперь моим именем называется рукотворный остров – прибежище тысяч адептов новой религии, стремящихся любой ценой попасть в рай?Конечно, это происки нечистого – обманщика, шарлатана и мастака манипуляций!Но зря, как говорится, связался черт с младенцем…
Все мы – рабы собственных инстинктов, и, зная это, нами легко манипулируют политики, журналисты, маркетологи. Линус Максвелл – один из таких манипуляторов. Кто же он, человек с тысячью лиц, – промышленник, ученый, филантроп, секс-гуру?Создавая новую линию товаров для женщин «До самых кончиков», он бросает вызов общественным идеалам и ставит во главу угла чистый гедонизм. Как далеко он готов зайти в своей одержимости совершенством?Чак Паланик, известный ниспровергатель основ современного западного мира, в своих произведениях все ставит под сомнение.