Человек с тысячью лиц - [10]

— Хорошо, мой друг. Продолжим, пока ваши помощники не вернулись с вестями о несчастном охраннике, — сказал он и опустился на колени, дюйм за дюймом исследуя пол комнаты с помощью карманного фонарика и лупы.

Несколько минут ничего не происходило, а потом суперинтендант Нэком увидел, как инспектор неожиданно замер, словно охотничья собака, учуявшая дичь. Дернув головой, Клик на манер собаки раз или два поглубже втянул воздух, пытаясь ухватить ускользающий запах, а потом наклонился к самому полу, прижался носом к доскам и зафыркал, разглядывая небольшое пятно размером чуть больше ногтя большого пальца руки ребенка.

— Huile Violette![9] — объявил он, довольно усмехнувшись. — Неудивительно, что в воздухе задержался этот запах. Посмотрите! Вот одно пятно… А вот еще! — добавил он, ползая на коленках по полу и указывая на пятна. Со стороны могло показаться, что Клик идет по неведомому следу. — Я это масло хорошо знаю, — продолжал он. — Это масло делал один мой знакомый. Много лет тайна его изготовления была известна лишь испанским монахам. Они унесли секрет с собой, перебравшись в Южную Америку, и впоследствии передали его в знаменитый аргентинский монастырь. Это единственное место в мире, где можно было раздобыть такое масло.

— Аргентина? — взволнованно повторил суперинтендант Нэком. — Мой дорогой, вы ведь помните, что лорд Улмер провел именно там более пятнадцати лет. В Аргентине! А раз так, то выходит, что…

— Полегче, полегче… Вы слишком забегаете вперед. Я сказал «было». Аргентина — основное место, где изготавливают подобное масло, но начиная с тех самых пор, как испанские монахи завезли туда этот секрет, многие узнали тайну масла. В том числе и турки, и теперь они производят масло фиалки точно так же, как всегда выпускали розовое масло. Хотя и то и это производство весьма затратное, а посему масло часто разбавляют каким-нибудь алкоголем. Так и получается то, что парфюмеры называют «Духами фиалки». Одно время среди дам высшего света считалось шиком носить на правом запястье на золотой цепочке крошечный золотой флакон, содержащий две или три капли драгоценной жидкости. Иногда они на несколько минут вынимали пробку, обычно украшенную драгоценностью, чтобы позволить запаху заполнить помещение. Но вы должны были обо всем этом слышать. Однако я знал женщину… всего одну женщину… которая и в наше время носит подобный флакон. Вы тоже о ней слышали. Как ее настоящее имя, я не знаю, но многие называют ее просто Марго.

— Француженка! Королева апашей!

— Да.

— Вы уверены?

— Конечно. В свое время я лично украл одну такую цепочку с флаконом у графини де Чампдос и подарил Марго. Помню, что пробка к сосуду была вырезана из цельного изумруда… и согласно легенде эта деталь туалета принадлежала Екатерине Медичи. Однако к тому времени, как цепочка с сосудом попала ко мне в руки, изумруд отчасти стерся и мог легко вывалиться, а даже если и нет, то драгоценная жидкость в любом случае могла с легкостью пролиться из флакона, поэтому, затыкая горлышко, изумруд обертывали крошечной шелковой тряпочкой.

Лицо суперинтенданта Нэкома буквально пылало.

— Мой дорогой инспектор, слушая вас, я проникаюсь уверенностью в том, что, несмотря на мою ошибку, злоумышленник будет задержан, — произнес он с энтузиазмом, тоже наклонившись и рассматривая маслянистые пятнышки на полу. Теперь и у него не осталось никаких сомнений в их происхождении. — Тогда выходит, нет никакой связи между этим ужасным убийством и женщиной, которая была здесь и из флакончика которой накапало на пол? Кроме того, женщина не смогла бы подобным образом прибить к стенке несчастного негодяя…

— Секундочку, мой друг. Вы снова спешите, — заметил господин Клик. — Все, что мы знаем на настоящий момент, господин суперинтендант, так это то, что существует очень большая вероятность того, что здесь, на месте преступления, побывала женщина. При этом она случайно пролила немного фиалкового масла, то есть сильно концентрированных духов. Это, естественно, указывает на дефектную пробку во флаконе. Но действительно ли это была та самая пробка из изумруда, которую обертывают шелком…

Инспектор замолчал, позволив окончанию фразы повиснуть в воздухе. Все то время, пока он говорил, он вел себя словно собака — постоянно принюхивался, постепенно передвигаясь по комнате. В итоге Клик оказался возле кучи мусора: изгрызенных крысами бумаг и пакета, в котором оказался персик и остатки жареной курицы. Причем инспектор вел себя так, словно именно тут аромат был сильнее всего. Затем, словно задумавшись о чем-то, он начал разгребать кучу мусора и действовал все быстрее и быстрее, пока наконец не вскрикнул и не потянулся за чем-то лежащим в дальнем углу.

— Инспектор Клик! — невольно вырвалось у суперинтенданта Нэкома. — Инспектор Клик! Что вы там нашли? Что-то важное?

— Да, — решительным голосом ответил детектив. — Нечто доказывающее, что кем бы ни была женщина, пролившая масло, это не Марго.

Повернувшись, он протянул руку суперинтенданту Нэкому, и тот увидел, что на ладони инспектора лежит какая-то сверкающая вещица, напоминающая наперсток. За него цеплялся обрывок золотой цепочки, не превышающий размеры небольшой булавки. И никаких драгоценных камней, никаких украшений.