Человек с фасеточными глазами - [94]

Конечно, он не мог этого знать наверняка, потому что сейчас он был на другом острове, вдали от Ваю-Ваю, и неизвестно, насколько далеко. Теперь он, возможно, уже не сможет вернуться на Гэзи-Гэзи и найти дорогу обратно домой.

При этой мысли Ателей почувствовал, что каждый шаг уводит его все глубже и глубже в лес, такой дремучий, что он, возможно, никогда не выберется из него.

Алиса, сидевшая на спине Ателея, почувствовала странное утешение, как будто Якобсен наконец вернулся, чтобы поддержать ее. И поэтому она крепче прижалась к спине юноши.

Алиса знала, что тот образ жизни, который она вела с Ателеем в охотничьей хижине, казался стабильным лишь на первый взгляд, но по сути мог измениться в любой момент. Они не могли оставаться там вечно: хижина была слишком непрочной и могла рухнуть во время тайфуна, да и Ателей тоже не мог прятаться в горах бесконечно. Она должна была принять некоторые решения от его имени, в том числе представить ли его другим людям, начиная, по крайней мере, с Дахý и Хафáй. Возможно, он мог бы подружиться с Умáв, они были бы как брат и сестра. Кто знает, может быть, спустя какое-то время, Ателей из ваювайца превратится в тайваньца. Так думала Алиса.

Но и у нее самой были проблемы, с которыми нужно было разобраться. Все это время в охотничьей хижине казалось, что она просто спокойно добывала пищу, писала, вела свою обычную жизнь. Но ведь, на самом деле, Алиса ненавидела себя за то, что могла жить исключительно в реальности текста, в мире, в котором она вела диалог лишь с самой собой.

Может быть, ей нужно именно на утес, думала Алиса.

Когда Ателей нес ее по этой волнистой лесной подстилке, она вдруг вспомнила, как много лет назад, когда ходила с Якобсеном к ручью за водой, они поймали жука-оленя с красивыми рогами-мандибулами. Обрадованная, она принесла его домой, чтобы превратить в засушенный образец, а потом сделать для Тото сюрприз на день рождения. Она использовала эфир, чтобы усыпить жука, проткнула его твердый панцирь булавкой для насекомых третьего размера и поместила в энтомологическую коробку. Там уже был гигантский формозский жук-олень и горный жук-олень. Новый член коллекции заметно выделялся своими длинными рогами, прямо как миниатюрный олень. Какой же красивый этот жук-олень!

Однажды бессонной ночью она пошла за ручкой и бумагой, и когда доставала их из ящика стола, вдруг что-то ужасно напугало ее, так что она рывком открыла ящик и перевернула все содержимое.

Оказалось, что самый новый член коллекции, все еще находящийся в своей коробке, медленно греб тремя парами ног, совсем как в бассейне. Может быть, из-за того, что доза эфира была слишком маленькой, этот жук, полный жизни, впал лишь во временную кому. Теперь он очнулся. Его соседи все так же мирно спасли, посаженные на кол, и только этот миниатюрный олень продолжал размахивать ножками в темноте, не в силах никуда уйти.

Чувствуют ли насекомые боль? Может быть, когда их родственники или члены семьи уходят, они ничего не замечают, ну а когда их прокалывают энтомологической булавкой третьего размера, им больно? Действительно ли они такие неразумные и лишенные чувств, какими мы их себе представляем?

Когда Ателей нес Алису по лесу, от каждого из них исходил разный запах, потому что воспоминания у них были разные. Лесные звери, имеющие особенно чуткое обоняние, это заметили. Влажные и давно опавшие листья не издают ни звука, но новые листья шуршат так, точно у кого-то ломаются кости, и с каждым шагом они ломаются еще и еще. В этот момент тихо закапал дождь, и Ателей поднял глаза. Ему показалось, что он видит конец каждой ниточки дождя.

До наступления темноты им наконец-то удалось пробраться через лес к основанию большого утеса. Он был похож на стену, на великана. Все ветры в мире должны были остановиться перед ним, а лес мог лишь благоговейно взирать на него.

Ателей опустил Алису на землю и вытер свое лоснящееся от пота лицо. Алиса вытащила плащ, спрятанный под ее ветровкой, и надела свою дождевую шляпу. Теперь вокруг нее был обернут маленький желтый мирок. Ей было спокойнее, чем она ожидала. «Так вот оно какое», – подумала она. Оказывается, это и было то самое место.

Так как уже стемнело, Алисе и Ателею пришлось провести еще одну ночь в горах. Поскольку медведь разорвал палатку, им пришлось искать место, где можно было бы укрыться от дождя. В конце концов они нашли нишу под скалой. Она была неглубокой, но присев, в ней могли поместиться по крайней мере несколько человек. Потолок с одной стороны был выше, чем с другой, и в нижней своей части эта ниша, по-видимому, соединялась с другой пещерой. Хотя в полутьме Алиса не могла видеть ясно. Она вспомнила, как люди из альпинистского клуба говорили ей, что утеса никогда не существовало, и он появился только после землетрясения в результате смещения разлома.

Гора раскололась на части, и вот появился утес. Это и был пункт назначения, отмеченный на карте. Было ли это место, где Дахý обнаружил тело Якобсена?

Алиса уставилась на Ателея, глядя на него со спины. Он разводил огонь, чтобы заварить чай. В мерцающем свете его тень на стене становилась то такой же огромной, как Якобсен, то такой же маленькой, как Тото. Она погладила тень Ателея на каменной стене ниши, вырытой в основании утеса, пробормотав: «Так вот где ты был все это время». В тот же момент к ней вернулось ощущение реальности, и Алиса наконец поняла, что это всего лишь тень. Но пусть будет хотя бы тень, пусть будет хотя бы тень.