Человек рождается дважды. Книга 2 - [22]

Сарапулов отложил пакеты и поднялся.

— Захвати до Оротукана моего замполита. Собирался сам, да ожидаю с Зырянки начальство. Мы ведь подчинены речникам. На Утинке зимуют два парохода. Их надо подготовить к навигации. Лёд там обрубить и Ещё что-то. Думаешь, я знаю, — махнул он рукой. — По части телег, сбруи я Ещё понимаю.

— Но товарищ Урмузов, кажется, моряк. Вид у него настоящего капитана, — заметил Юра.

— Как работник вроде бы неплохой, а вот как моряк — не скажу, — вздохнул Сарапулов. — Мне-то он не особо подчинён. Ехал осенью на Зырянку в распорЯжение политчасти, да захватила зима. Ну, было у него предписание: в случае задержки использовать до открытия навигации в совхозе как замполита. А вот вчера поскандалили. Ты Его пристрой там в кабину, а то он жалуется на головную боль.

— Пожалуйста, заберём. Только на комфорт никаких гарантий. Распутица, весна. Может быть, придётся и потрудиться, — Юра показал потрескавшиеся от воды руки. — Так что прошу предупредить.

Днём выехать не удалось. Снег развезло, лёд размяк и рассыпался под колёсами машин, а по дороге бежала настоящая река. Колонна смогла выйти только ночью.

Ломая тонкую корку льда, грузовики ползли почти по сплошной воде. Брызги попадали на раскалённые моторы, и струи пара наползали на кузова. И тогда чернели только квадраты кабин, как рубки подводных лодок.

Дорога доживала последние часы. Выглянуло солнце. С обмёрзших кузовов потекла капель. Машины постоянно останавливались и буксовали. Водители выскакивали из кабин, подталкивали плечами, подсовывали под колёса жерди и так проезжали по одному. После обеда зачернели воронки промоин. Грузовики сцепили тросами, двигались с открытыми дверками.

Колосов Ехал на передней машине и постоянно заглядывал под колёса, наблюдая, как всплывали хрустальные палочки разрушающегося льда. Он вымок, как и все, но не замечал холода.

Только один Урмузов безразлично смотрел, как прибывает вода.

Юра так и не понял, в какую секунду под колёсами рухнул лёд. Машина подпрыгнула и, ударившись крылом об обочину дороги, вздрогнула и заглохла.

Прохоров нажал на сигнал. Выскочил на лёд.

— Кажется, закуривай! — ахнул он и опустился на мокрый снег.

Колонна, перекликаясь тревожными гудками, остановилась. Вылез и Колосов. Водители молча заглядывали в тёмное пятно пролома под передком автомобиля. В наступившей тишине слышалось, как всплывшие льдинки постукивали о крыло.

Николаев принёс шест и прощупал пролом. Он оказался только под передними колёсами. Тогда Николаев попробовал глубину и не достал дна. Водители отодвинулись от машины.

Грузовик Едва держался. Только тронь — разрушится лёд, и всё. Ждать ночи, вода размоет пролом? Чёрт знает, что делать? — раздумывал Юра.

— Машину отцепить и оставить, а ночью пришлём людей, пусть сделают, что возможно. Колонну сдать назад и у берега развернуть. Пока совсем не отрезало, добираться до Сеймчана, — раздался за спиной спокойный голос. Юра оглЯнулся. За ним стоял Урмузов.

— Бросить машину и обратно! Да вы что? — вспыхнул Юра.

— Бросить одну, дабы не потерять все. Колонна прошла меньшую часть пути. Опасных мест не было, вернуться сумеем. Летом машины отправим пароходами. Я лично оставлю такое распорЯжение.

— Вы, товарищ Урмузов, пока только пассажир, — заметил Колосов.

— Нет, я не только пассажир. Я Ещё гражданин и старший товарищ. И не могу позволить вам беспричинно рисковать народным достоянием.

Колосов обозлился:

— Вот что, старший товарищ. Это вам не пароход, и помалкивайте. Машины мы не бросим и поедем только вперёд. Провалятся, будем рубить до берега лёд и тащить. А вы с этой минуты будете работать, как и все. Понятно?

— Вас предупредили. Случится беда, придётся строго ответить. Я дам подтверждение о гибели машин по вашей вине.

— Кому же это?

— Кому следует. Я, как бывший работник политчасти Дальстроя, несу ответственность…

Юра не стал слушать и подошёл к водителям. Прохоров, как видно, слышал разговор и высказал своё мнение.

— Чернуха. Проехали больше половины. Спидометр у меня в порядке. Да и какой дурак бросает то, что Ещё не утонуло? Возвращаться назад? А чего мы там позабыли? Да мы Её сейчас как милую. Вон сколько лиственниц. Свалим подлинней, уложим рядом. А сверху под-сунем жерди — будут у нас накаты. До вечера вырубим объезд стороной, перегоним колонну. Выудим «утопленницу», возьмём на буксир и по брёвнам через пролом. Вот и вся недолга.

— Прохоров правильно предлагает. Мы тут продумали всё. Чего терять время? Пошли, — загалдели парни, вытаскивая из кузовов топоры и пилы.

Урмузов пошёл к машине, но Юра Его окликнул.

— Вы, старший товарищ, берите топор и помогать.

Урмузов молча подчинился.

К вечеру «утопленница» была спасена. Урмузов по-хозяйски прошёлся и поднял руку:

— Товарищи, спасибо за героизм! За пролетарскую преданность делу! — начал выкрикивать он. — Я сообщу в политчасть. Ваша работа будет отмечена приказом по главку! Спасибо вам всем! — И уже совсем тихо закончил — В том и сила большевиков, что они умеют признавать ошибки.

…Утром ветер угнал тучи, выглянуло солнце. Сразу стало тепло. Плотники сбросили куртки, снова взялись за топоры. Фомин попрощался с прорабом и направился в каменный карьер.