Человек планеты, любящий мир. Преподобный Мун Сон Мён - [8]

Когда мне было лет семь-восемь, Юн Гук побывал у нас в гостях, и к нему пришли повидаться несколько бойцов из Корейской армии независимости. У них почти не было денег, и они по ночам шли пешком до нашего дома под густым снегопадом. Нас, ребятишек, отец накрыл одеялом с головой, чтобы не разбудить. Но я уже успел проснуться и лежал под одеялом с открытыми глазами, жадно ловя еле слышные обрывки «взрослого» разговора. Хотя было очень поздно, мама зарезала курицу и приготовила ее с лапшой для борцов за независимость.

Я до сих пор не могу забыть, о чем говорил брат моего дедушки, пока я лежал под одеялом, затаив дыхание от волнения. «Даже если вам придется погибнуть, — убеждал он, — если вы сделаете это ради своей страны, вы будете достойны славы». Потом он продолжил: «Сейчас перед нами лишь беспросветная тьма, но когда-нибудь непременно наступит ясное и солнечное утро!» Из-за пыток его способность двигаться была ограничена, но голос звучал с прежней силой и мощью.

Помню, как я ломал голову: «Почему такому чудесному человеку, как дедушкин брат Юн Гук, пришлось сидеть в тюрьме? Если бы мы были сильнее японцев, такого бы не случилось».

Юн Гук продолжал скитаться по стране, скрываясь от преследований японской полиции, и мы не получали о нем ни единой весточки вплоть до 1966 года. В то время я жил в Сеуле. Дедушкин брат явился во сне одному из моих младших двоюродных братьев и сказал ему: «Я похоронен в Чонсоне, в провинции Канвондо». Мы отправились туда и узнали, что он умер за девять лет до этого. Нашим глазам предстал одинокий могильный холмик, заросший бурьяном. Позднее я перезахоронил останки в Пхаджу, в провинции Кёнгидо рядом с Сеулом.

За последовавшие несколько лет после освобождения Кореи от японской оккупации в 1945 году северокорейские коммунисты поголовно истребили всех христианских священников и борцов за независимость. Юн Гук боялся, что его присутствие навлечет неприятности на семью, и поэтому сбежал от коммунистов на юг через 38-ю параллель, остановившись в Чонсоне. Никто из нашей семьи не знал об этом. Он поселился в глухой долине меж гор, зарабатывая на жизнь продажей кистей для каллиграфии. Позднее он даже открыл там деревенскую школу, где обучал детей китайской классике.

По словам некоторых его бывших учеников, он любил сочинять стихи и записывать их китайскими иероглифами. Ученикам удалось записать и сохранить около 130 стихов, в том числе и этот:

Мир между Югом и Севером

Уж десять лет, как я покинул дом и перешел на юг;

Неумолимо время, и волосы белеют все быстрее.

Я бы вернулся к Северу, но как?

Сюда я прибыл ненадолго,

Но мне пришлось остаться...

Надев рубашку летнюю, что с длинным рукавом,

Я веер шелковый возьму, чтоб освежиться...

Чего от осени нам ждать?

Все ближе, ближе мир меж Севером и Югом —

И дети ждут его под крышей...

Поверьте, незачем переживать.

Разлученный со своей семьей, Юн Гук жил в Чонсоне — земле, абсолютно чуждой ему, — и всем сердцем переживал за свою страну. Его перу принадлежат и такие строки:

Ставя цель в самом начале,

Поклянитесь достичь ее во что бы то ни стало.

Не допускайте

И тени личных желаний.

Вклад дедушкиного брата в Движение за независимость позднее оценили по достоинству: в 1977 году правительство Республики Корея наградило его Президентским орденом, а в 1990 году — орденом «За заслуги перед Отечеством». Я и сейчас порой перечитываю его стихи, проникнутые преданной любовью к своей стране, проявленной им перед лицом тяжелейших невзгод.

С недавних пор, становясь старше, я все больше и больше стал думать о Юн Гуке. Каждая строчка его стихов, проникнутых заботой о родине, трогает меня до глубины души. Я научил членов Церкви песне «Тэхан чирига» (Песне о географии Кореи), слова к которой написал сам Юн Гук. Мне очень нравится петь ее вместе с братьями и сестрами. Когда я пою эту песню о моей родине, простирающейся от горы Пэктусан до горы Халласан, я чувствую, как с плеч спадает тяжкий груз.

Песнь о географии Кореи

Корейский полуостров на востоке

Расположен меж трех этих стран;

На севере — бескрайние степи Маньчжурии,

На востоке — глубокое и синее Восточное море,

На юге — море с множеством островов,

И на западе — глубины Желтого моря.

Все три моря даруют нам рыбу

Всех сортов и размеров, названий и вкусов.

А на севере — царь-гора Пэктусан,

Где зарождаются реки Амроккан и Туманган,

Что впадают в восточные и западные моря

И отделяют земли от Страны Советов.

В самом центре сияет гора Кымгансан —

Заповедник для мира и гордость Кореи.

Гора Халласан возвышается над синими водами

Южного моря,

Как рыбацкий маяк.

Четыре равнины — Тэдон, Ханган, Кымган и Чонджу —

Одевают и кормят нас всех,

Четыре рудника — Унсан, Сунан, Кэчхон и Черён —

Даруют богатства Земли.

Четыре города — Кёнсон, Пхеньян, Тэгу и Кэсон —

Сияют на нашей земле,

Четыре порта — Пусан, Вонсан, Мокпхо и Инчхон —

Кораблям иностранным открыты.

Пути железных дорог, берущих начало в Кёнсон,

Соединяют две главные ветки, Кёнгэ и Кёнбу.

Две ветки, Кёнвон и Хонам, бегут на север и юг,

Обнимая весь полуостров.

Наши края поведают вам нашу историю:

Пхеньян, что две тысячи лет назад основан Тангуном,