Человек-огонь - [77]
Ребят увезли. В комнате наступила тишина. Каждый был погружен в свои думы.
…Тяжело пыхтя и буксуя на рельсах, старый паровозишко наконец-то тронул с места, полк отправился в дальний путь.
Купе Томина увешано топографическими картами. Николай Дмитриевич, нахмурив лоб, внимательно изучает местность будущего театра военных действий.
В соседнем купе находятся ординарцы.
…Аверьян Гибин чистит пистолет. Смоляной чуб его развалился, прикрыл глаза. Прикусив нижнюю губу, Аверьян усердно протирает мягкой тряпочкой каждую часть. Рядом с ним сидит Антип Баранов. Он еще не успел отрастить «ординарского чуба», подстрижен под машинку. Погладив никелированный ствол, Антип жадными глазами осматривает пистолет со всех сторон.
— Аверя, где ты такое чудо добыл? — наконец, не выдержав, спросил он.
— Николай Дмитриевич наградил, — ответил Аверьян.
— За что?
— А тебя часами за что?
— Меня-то? За танк.
— А меня-то за знамя.
Аверьян собрал пистолет. Антип повертел его в руке и так и этак, прицелился.
— Жалко, небось, ему было расставаться с этаким чудом?
— Николай Дмитричу? Жалко? — вспылил Аверьян, и одним взмахом руки закинул чуб назад. — Ты еще не знаешь своего командира, да он не то что пистолет, жизни не пожалеет за подчиненного.
И уже более спокойно продолжал:
— Ты, Антип, без году неделя в ординарцах у Николая Дмитрича, а я всю гражданскую. Так вот знай, что это за человек. Да Николай Дмитриевич умирать с голоду будет, а свой паек не пожалеет для бойца. Вот какой наш командир!
В другом купе лежит Виктор Русяев, с наслаждением ест мичуринское яблоко. Он приболел.
Рядом сидит Николай Власов и рассказывает о делах минувших.
Виктор Сергеевич в свою очередь делится впечатлениями о сражении за Перекоп, где он работал помощником военкома пятьдесят первой дивизии Блюхера.
— Вы что не спите, шатия? — присаживаясь на край полки, спрашивает Томин.
— Вспоминаем, — ответил Виктор.
— Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой, — в тон ему продолжил Власов.
— А я сейчас думал, и знаете о чем? Вот закончим поход, наступит мирная жизнь. Снимем мы свои доспехи. Виктор пойдет директором завода, я его помощником по хозяйству. Нет, отставить это! Виктор — директор стройки, я его помощник по снабжению. Заводище отгрохаем, что ни одному буржую и во сне такой не снился.
— Вот и пойми вас, — перебил Власов. — После встречи с Мичуриным Зауралье садами собирались разукрасить. А теперь…
— Говорил, Коля, говорил. От своих слов не откажусь. Эх, Витюша, с каким человеком мне посчастливилось встретиться… Кудесник, настоящий кудесник. И правда, пойду я по его дорожке, ну, а ты, закоренелый строитель, тебе и чертежи в руки.
— Строить города — моя мечта! А Коля куда?
— Военным останусь. Кому-то надо охранять ваши стройки и сады.
Вошли ординарцы. Беседа еще более оживилась.
Поезд замедлил ход и остановился.
Накинув на плечи шинель, Томин спрыгнул с подножки в темноту и тут столкнулся с военкомом.
— Комиссар! Как там настроение у бойцов?
— Настроение хорошее, да вот дорога…
— Дорога — мутище… То вспомогательный врезался в хвост, то снег, а теперь вот еще какая-то холера…
Паровоз стоит, словно умирающий гигант. Кочегар возится у потухающей топки, машинист закручивает «козью ножку».
— В чем дело?
— Не видишь? Дрова кончились, — пробурчал машинист.
— А если б мы до утра не пришли, вы бы так и стояли? — спросил военком.
— До утра нельзя, разморозить котел можно. Покурил и пошел бы вас будить.
Через несколько минут тишину тайги взбудоражил звон пил, стук топоров и громкие голоса.
Скинув шинель, утопая по пояс в глубоком снегу, Томин подошел к стройной ели, уходящей вершиной к звездам, провел ладонью по ее шершавому стволу. В другие времена пошла бы на корабельную мачту, а теперь в топке будешь пылать.
Аверьян Гибин и Антип Баранов начали пилить. Пила звенела будто шла по стали. Вот ель-великан закачалась и со стоном рухнула, вздымая снежную бурю.
Все принялись обрубать сучья.
Почти десять суток тащился первый эшелон с войсками Забайкальской группы до станции Бира Амурской железной дороги.
Станция словно вымерла. Только желтоватый глазок фонаря да заспанный дежурный в красной фуражке встретили ранним январским утром Троицко-Савский полк.
— Пойдем, доложим начальству, чем оно нас порадует, — проговорил Томин, обращаясь к Диктовичу.
От мороза лопается земля, скрипит снег под ногами, захватывает дыхание. Было уже восемь часов утра, а в штабе фронта — хоть шаром покати.
— Что за порядки? — возмутился Томин.
Через несколько минут в штаб прибыл командующий фронтом Серышев. По своему характеру оптимист, он радостно встретил Томина, сразу же заговорил о деле. Командующий приказал с хода ввести полк в бой, штаб Забайкальской группы войск разместить на станции Бира, мотивируя это хорошей связью с Читой и оперативностью управления штабом фронта.
Томин досадливо поморщился и перебил:
— За 120 верст от места боев руководили войсками в былые времена. Теперь у нас другая армия и другие командиры. Штаб будет на станции Ин. Это первое мое условие. Второе, до подхода всех частей, до приведения их в боевую готовность, разговора о наступлении не может и быть. Нельзя размениваться на мелочи и погубить все войско, бросая его по частям на бессмысленное истребление.
К 60-летию Вооруженных Сил СССР. Повесть об авиаторах, мужественно сражавшихся в годы Великой Отечественной войны в Заполярье. Ее автор — участник событий, военком и командир эскадрильи. В книге ярко показаны интернациональная миссия советского народа, дружба советских людей с норвежскими патриотами.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).