Человек-огонь - [23]
Полубаринов понял, какое опасное дело поручается ему. Сердце сжалось в комок от охватившего страха.
В ту же ночь генерал скрылся. Вместе с ним покинули дивизию многие офицеры.
Темная ночь. Непрерывно моросит мелкий осенний дождь. Тишина. Кажется нет кругом живой души. Но это только кажется. В окопах и землянках, за колючей проволокой, словно за крепостной стеной, мокнут и кормят вшей казаки 1-й Оренбургской казачьей дивизии.
В землянке двое — Томин и Гладков.
Федор, расправив черные усы, редкими глотками пьет крепко заваренный чай: он разгоняет дремоту. Николай в накинутой на плечи солдатской шинели, облокотясь на стол, глядит в маленькое окно.
Идут дни, а вопрос о мире не решен.
«Кто его будет решать? Когда?» — вот о чем думает председатель дивизионного комитета, глядя в темноту.
Звонили в армейский комитет, но оттуда толком ни на один вопрос не ответили. Томин с нетерпением ждет Ефима Каретова.
Угадывая мысли товарища, Гладков охрипшим голосом заговорил:
— Вечор у батарейцев был. Спрашивают: когда перемирие будет? Самим, говорят, надо переговоры вести с австрийцами.
Дверь с шумом растворилась, и в землянку ввалился Каретов.
— Радиограмма!
Известие о радиограмме из Питера молнией облетело дивизию. Казаки валом валили к дивкому.
— Давай радио!
— Чего тянешь волынку! — требовали кавалеристы.
Члены дивкома вышли из землянки. Томин взошел на крышу и громко прокричал:
— Слушайте, тихо! Радиограмма Ленина. «Всем полковым, дивизионным, корпусным, армейским и другим комитетам, всем солдатам революционной армии и матросам революционного флота.
Совет Народных Комиссаров сообщает всему народу и всей армии о том, что генерал Духонин саботирует решение Второго съезда Советов о мире, не выполняет распоряжений правительства о ведении переговоров с целью заключения перемирия»…
Среди казаков рокот негодования.
— «…Но когда предписание вступить немедленно в формальные переговоры о перемирии было сделано Духонину категорически, он ответил отказом подчиниться», — продолжал читать председатель дивкома.
— Дышло ему в глотку, — выкрикнул возмущенный казак и поднял над головой винтовку.
— Кол осиновый! — поддержал рядом стоящий.
— «Солдаты! — продолжал читать Томин. — Дело мира в ваших руках…»
— Дельно сказано, — раздался голос сзади.
— Не перебивай! — одернул другой.
— Читай! — нетерпеливо требуют третьи.
— «…Вы не дадите контрреволюционным генералам сорвать великое дело мира, вы окружите их стражей, чтобы избежать недостойных революционной армии самосудов и помешать этим генералам уклониться от ожидающего их суда»…
— Наш сморчок загодя в шесток, — бросил кто-то, намекая на побег генерала.
— Дальше петли не убежит.
— Тихо, товарищи, тихо, — успокаивают люди друг друга, увеличивая шум и гвалт.
Когда успокоились, Томин продолжал:
— «Вы сохраните строжайший революционный и военный порядок»…
И снова не сдержались.
— Томин, принимай дивизию! Принимай, принимай! — кричат с разных сторон.
На землянку поднимается Каретов.
— Кто за то, чтобы Николая Дмитриевича Томина избрать начальником 1-й Оренбургской казачьей дивизии, прошу поднять руки.
Взметнулись штыки. И тут же требование:
— Читай!
— «Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем»…
— У-ра-а-а! Даешь мир! Да здравствует Ленин! Ленину ура, ур-а-а-а… Ленину-у-у-у…
На участке, занимаемом дивизией, в тот же день произошло братание русских и австрийских солдат.
Вопрос «Что делать?» снова встал перед Томиным и его друзьями.
С фронта одиночно, подразделениями и частями, с оружием и без оружия неудержимым потоком хлынули солдаты. Это разлагающе действовало на казаков. Они все настойчивее стали спрашивать: когда же домой?
— Все идут, а мы что? — требовали однополчане.
Дивизия дислоцировалась на территории Украины, где власть захватило буржуазно-националистическое контрреволюционное правительство. Оно поспешно готовило армию. В дивизии появились агитаторы Центральной Украинской рады, сманивая в свои войска казаков.
Поймали двух лазутчиков от генерала Каледина, которые призывали станичников вступить в войско донского казачества.
Над соединением нависла смертельная угроза: или оно расползется по одиночке, группами, или будет уничтожено контрреволюцией.
Томин собрал дивком, рассказал о положении, в котором оказалась дивизия, попросил высказать свои мнения.
Первым выступил Полубаринов. Он имел задание любыми средствами задержать дивизию на месте.
— Мы не можем открыть фронт перед противником и поэтому должны оставаться на позициях. Уход дивизии с фронта считаю предательством революции, изменой молодой республике Советов, позорным дезертирством. Открыть фронт перед врагом, это значит вонзить нож в грудь любимой Родине. Народ и Советская власть не простят нам такого подлого предательства.
Высказав свое мнение Полубаринов сел, сложив нога на ногу, скрестив на животе руки.
Некоторое время среди членов дивкома была растерянность.
— Как быстро перенарядился, — подумал Томин. — Когда решался вопрос: с кем идти? — Полубаринов отсиделся в штабе, не подавая своего голоса ни за, ни против. А теперь — на тебе! Другом Советов стал.
К 60-летию Вооруженных Сил СССР. Повесть об авиаторах, мужественно сражавшихся в годы Великой Отечественной войны в Заполярье. Ее автор — участник событий, военком и командир эскадрильи. В книге ярко показаны интернациональная миссия советского народа, дружба советских людей с норвежскими патриотами.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).