Человек, который упал на Землю - [20]

Болезненно поморщившись, он опустился в кресло и поставил свою трость на пол рядом с собой. Бетти Джо села на диван, а потом легла на бок, лицом к нему. Он смотрел на неё, но, казалось, совсем её не видел. Когда он так смотрел, у неё мурашки пробегали по коже.

— На мне новая одежда, — сказала она.

— Ах, вот как.

— Да, вот так. — Бетти Джо смущённо рассмеялась. — Брюки стоили шестьдесят пять, а блузка пятьдесят, и ещё я купила золотистое бельё и серёжки. — Она подняла ногу, демонстрируя ярко-красные брюки, а потом почесала коленку через ткань. — Ты даёшь мне столько денег, что я могла бы одеваться, как кинозвезда, если бы захотела. Знаешь, я могла бы подтянуть лицо, сбросить вес и всё такое. — С минуту она ощупывала свои серьги, задумчиво подёргивая их и проводя ногтем большого пальца по мягкому золоту, наслаждаясь лёгким намеком на боль в мочках ушей. — Но я не знаю… Я запустила себя довольно давно. С тех пор, как мы с Барни перешли на пособие и бесплатную медицинскую страховку и всё такое, я запустила себя и, — чёрт, чем богаты, тем и рады.

Он ничего не ответил и, пока она допивала свой напиток, они сидели в тишине. Наконец он спросил:

— Ты поедешь со мной в мой новый дом?

Бетти Джо потянулась и зевнула, ощущая усталость.

— Ты правда думаешь, что я тебе нужна?

Он посмотрел на неё, и лицо его при этом было таким, каким она его ещё никогда не видела — как будто он её умолял.

— Да, ты нужна мне, — сказал он. — Я знаю очень немногих людей…

— Конечно, — сказала она. — Я поеду. — Она устало махнула рукой. — Всё равно я буду дурой, если не поеду. Наверняка ты станешь платить мне в два раза больше, чем я заслуживаю.

— Хорошо. — Его лицо немного прояснилось, он откинулся в своём кресле и взял книгу.

Прежде, чем он успел её открыть, Бетти Джо вспомнила о своём плане. К этому времени она уже остыла, но, поколебавшись с минуту, всё же предприняла последнюю попытку. Правда, теперь ей хотелось спать, и азарт уже угас.

— Ты женат, Томми? — спросила она. Смысл этого вопроса был вполне прозрачен.

Если он и понял, к чему она клонит, то не подал виду.

— Да, я женат, — ответил он, учтиво положив книгу на колени и подняв на неё взгляд.

Смутившись, Бетти Джо сказала:

— Я просто хотела узнать. — И затем добавила: — Как она выглядит, твоя жена?

— О, думаю, она похожа меня. Высокая и стройная.

Её смущение вдруг сменилось досадой. Она допила свой джин и сказала почти с вызовом:

— Я была когда-то стройной.

Устав от всего этого, она встала и пошла к двери в спальню. Как ни крути, вся эта затея была сплошной глупостью. Может быть, он всё-таки голубой — наличие жены ещё ничего не доказывает. Как бы то ни было, он очень странный. Красивый, богатый мужчина, но странный, как зелёное молоко. Всё ещё раздосадованная, она бросила: «Спокойной ночи», ушла в свою комнату и начала стягивать с себя дорогую одежду. Уже в ночной рубашке Бетти Джо присела на кровать и немного посидела, думая о своём. Без всех этих узких шмоток ей стало намного удобнее, и, когда она наконец легла, в голове у неё было пусто, и она без труда провалилась в глубокий сон, наполненный приятными безмятежными сновидениями.

9

Они пролетали над горами, но маленький самолёт был таким устойчивым, а пилот таким опытным, что не было никакой качки и почти никакого ощущения движения. Они летели над Гарланом — невзрачным городком в Кентукки, распластавшимся у подножия гор, а затем над огромными бесплодными пространствами и дальше, вглубь долины. Брайс, сидевший со стаканом виски в руке, уловил отдалённый отблеск озера, ровная гладь которого сияла, как начищенный пятак, а затем они спустились ниже, потеряв озеро из виду, и приземлились на широкой бетонной полосе, недавно проложенной по плоскому дну долины среди метельчатой травы и вспаханной красной глины, словно евклидова прямая, которую серым мелом начертало наугад какое-то божество с геометрическим мышлением.

Сойдя с трапа самолета, Брайс угодил в ужасающий грохот бульдозеров и толчею одетых в хаки людей, занятых строительством сооружений непонятного назначения; раскрасневшись на летнем солнце, они перекликались хриплыми голосами. Здесь были ангары для техники, какая-то бетонная платформа и ряд бараков. Брайс, только что покинувший тихий и прохладный салон самолета — личного самолёта Томаса Джерома Ньютона, который тот прислал за ним в Луисвилл, — на мгновение растерялся, опешил от жары, шума, от всей этой лихорадочной и необъяснимой активности.

К нему подошёл молодой человек, похожий на мужественного героя из рекламы сигарет. На нём была строительная каска; закатанные рукава рубашки открывали переизбыток загорелых молодых мышц. Он выглядел в точности как персонаж одного из тех полузабытых рассказов для мальчиков, которые когда-то, на заре туманной честолюбивой юности, побудили его, Брайса, стать инженером — инженером-химиком, человеком науки и действия. Вспомнив о собственном выпирающем брюшке, седине в волосах и привкусе виски во рту, Брайс не улыбнулся, а лишь кивнул в знак приветствия.

Человек в каске протянул руку.

— Вы профессор Брайс?

Брайс ожидал, что рукопожатие будет преувеличенно крепким, но оно оказалось довольно мягким.