Человек, который провалился сквозь землю - [52]

– Ты как всегда права, – Уайз сказал это до того одобрительным тоном, что Зизи расплылась в улыбке.

– Часть шпионской работы, – она продолжила, на что я вскрикнул в отрицании.

– Ох, мистер Брайс, бросьте, – сказала она. – Признайте, вы знаете, что мистер Гейтли был вовлечен в шпионские дела. Не знаю, насколько глубоко и насколько сознательно…

– Вы имеете в виду, что он мог быть посредником, не подозревая об этом? – я поспешил ухватиться за соломинку.

– Я в первую очередь подумал об этом, – сказал Уайз, – и я надеюсь, что это так. Конечно, можно предположить, что он был влюблен в Сэди, и она обвела его вокруг пальца, используя для продвижения своих махинаций, но сам он был невиновен. Но теория, хоть и совершенная, не работает. Гейтли не был простаком и был связан со шпионажем более глубоко, чем нам известно.

– Да, – признал я, – эти письма, вернее, чистые бланки, были отправлены на его имя по почте. Один из них пришел через день после его смерти.

– Знаю. И, как сказала Зизи, все они что-то значат, согласно заранее продуманному коду. Например, бланк отеля «Готэм», датированный десятым декабря, может означать какой-то определенный транспорт, соответствующий коду «Готэм», отбывающий в указанную дату.

– Это простое объяснение, понятное даже ребенку, – сказала Зизи. – Но оно может оказаться верным.

– Конечно, могут быть и другие объяснения, причем более сложные, – согласился Уайз. – Но сейчас это не важно. То, что Гейтли получал эти письма, вернее, пустые бланки писем, было тайным указанием для него, и подтверждает участие миллионера в шпионских делах.

– А что же Риверс? Как он вошел?

– Это непонятно. В тот день он был здесь по секрету. Таким образом, он не мог войти через дверь Дженни. Она не узнает его, я спрашивал. То есть он вошел через какую-то другую дверь или через тайный лифт. Как бы то ни было, он не хотел, чтобы о визите стало известно. И, в таком случае, он является преступником вместе с Гейтли, и, вероятно, вместе с Родманом. Все они одним миром мазаны, и все они идут по одной кривой дорожке.

– Нет! – воскликнула Зизи. – Милый мистер Риверс – не шпион! Он не имеет никакого отношения к шпионажу!

– Как? Ты же сама сказала, что он – убийца?

– Ну, убийца мне симпатичней шпиона! – она сверкнула глазами, а ее маленькое тело задрожало от злости. – Убийство – вполне приличное преступление, не то, что шпионаж! Ах, мой милый Риверс!

Она потеряла самообладание и разрыдалась.

– Оставим ее одну, – решил Уайз, взглянув на дрожащую девочку. – Ей лучше выплакаться. Это поможет. Ну, приступим к делу. Как сказала Зизи, вы должны признать, что Эймос Гейтли погряз в шпионаже. Даже если он поддерживал с Сэди Кент романтические отношения, это ничего не меняет – они ведь вместе работали над украденными телеграммами. Насколько я понимаю, Сэди продавала сообщения тому, кто больше заплатит. И это был Джордж Родман, но за ним стоял Эймос Гейтли. Ох, не будьте так скептичны. Это не первый случай, когда крупный бизнесмен сворачивает с прямой дорожки. Гейтли никогда не делал ничего неправильного на своей должности, но вот страну он предал. То ли ради материальной выгоды, то ли по каким-то другим причинам.

Я никак не могу отрицать этого. Вернее, отрицать-то я могу, но лишь из-за веры в честность Эймоса Гейтли. А подтвердить ее не получается.

– Но, у нас нет подтверждения того, что Гейтли был замешан в… – начал я.

– Что? У нас нет подтверждения? Эти гостиничные бланки, и все остальное, что у нас есть: визит Сэди сюда, и то, что Гейтли был застрелен без известной нам причины, – все это доказывает, что у убийцы был некий тайный мотив.

– Понимаю, но не верю, что Эймос Гейтли был шпионом или попустительствовал шпионажу. Я продолжаю верить, что он был инструментом, невинным инструментом в руках Родмана и Сэди Кент.

– Хорошо, Брайс, придерживайтесь своей веры, пока можете, но, в конце концов, вы признаете, что я прав. Гейтли, как мы знаем, был своеобразным человеком. У него было несколько друзей, совсем немного общественной жизни, а также тайные посетители и секретный вход в кабинет. Все это указывает на некую скрытность, необъяснимую для невиновного человека, ведь последнему скрывать нечего.

– Хорошо, предположим, что вы правы, – сказал я. – Но нам все равно нужно продолжить поиск убийцы. В этом вопросе мы не очень-то продвигаемся.

– Пока нет, но вскоре мы ударим топором под корень и выйдем на верный след…

– Вы имеете в виду Кейса Риверса?

– Возможно, Кейса Риверса. В отличие от Зизи, я не настолько уверен, что улики свидетельствуют против него, как против убийцы, но нужно признать: он был в этом кабинете в день убийства, а для чего еще он мог быть здесь?

– Для чего еще? На это могут быть десятки причин! Сотни причин! Ведь не всякий, побывавший здесь в тот день, приходил, чтобы убить Эймоса Гейтли!

– Каждый из заходивших в этот офис является подозреваемым, – спокойно возразил Уайз. – Всякого, побывавшего здесь, нужно подозревать и наводить о нем справки.

– Ну, тогда исследуйте посещение офиса Риверсом в тот день. Я не хочу это делать. Сейчас я собираюсь в полицию, может, откопаю там что-нибудь интересное.