Человек, который хотел быть счастливым - [16]

Ошеломленный, я продолжал сравнивать похожие цифры, касающиеся самых разных болезней, как вдруг обнаружил статистику, при виде которой замер на месте, а пальцы словно прилипли к клавиатуре. Группе больных выдали плацебо под видом химиотерапии, в результате тридцать три процента полностью потеряли волосы. Я смотрел на монитор, разинув рот. Эти люди проглотили несколько кусочков сахара, уверенные, что побочным эффектом этого «лекарства» является выпадение волос. И у них действительно выпали волосы! Но черт возьми, им же не давали ничего, кроме сраных кусочков сахара! Я окаменел, поражаясь силе самовнушения, о которой так много и настойчиво говорил целитель. Просто невероятно! И ведь это реальные цифры, их опубликовала серьезная лаборатория, известная своими исследованиями в области лечения рака. Мгновение спустя я с удивлением почувствовал, что все во мне бунтует против такого положения дел. Почему никто не сделает эти цифры достоянием общественности? Почему о них не говорят в СМИ? Ведь это привело бы к дебатам и заставило ученых заняться такой многообещающей темой. Если психологические феномены имеют такое влияние на тело и болезни, зачем тратить столько сил на исследования и производство дорогостоящих лекарств, каждое из которых имеет свои побочные эффекты? Почему бы не попробовать применять в лечении психологические методы?

Уходя, я специально оставил открытой страницу с обнаруженной статистикой. Вдруг после меня сюда войдет владелец крупного медиахолдинга? Мечтать не запрещено.

Я небрежно попрощался с портье, даже не думая оплачивать пользование Интернетом: это выглядело бы подозрительно для человека, привыкшего останавливаться в отелях такого уровня.

11

– Добрый день, – поприветствовал я молодую женщину, которая, как обычно, вышла навстречу.

Мне понадобилось всего полтора часа, чтобы доехать сюда из «Аманкилы». Одного вида хижины и сада было достаточно, чтобы моментально привести меня в блаженное расположение духа, какое бывает, когда открываешь тюбик крема от солнца, купленный прошлым летом, и его запах тотчас переносит вас туда, где вы провели предыдущий отпуск.

– Учителя Самтьянга сегодня нет.

– Что?

Я словно вернулся с неба на землю. Как нет? В моем воображении он и это место были неразрывно связаны друг с другом, я даже представить себе не мог, что он иногда выходит за пределы сада.

– Он, наверное, ушел ненадолго? Я подожду.

– Нет, он просил передать вам это, – сказала она, протягивая сложенный вчетверо лист бежевой бумаги.

Старик оставил мне записку? Если он хотел объяснить свое отсутствие, почему не попросил молодую женщину передать мне все устно? Я развернул лист и тут же прочитал записку, забыв, что я не один.

К нашей следующей встрече:

– Напишите, что мешает вам реализовать мечту о счастливой жизни.

– Поднимитесь на гору Скуво.

Самтьянг

Подняться на гору Скуво?! Но это же четыре, а то и пять часов ходьбы! Да еще и по жаре! Почему бы сразу не совершить восхождение на Аннапурну?!

Молодая женщина смотрела на меня с улыбкой, мои переживания ее явно не касались.

– Он ничего не говорил, когда отдавал записку? Может, что-то еще пояснил? – поинтересовался я.

– Ничего особенного. Просто попросил передать ее вам, добавив, что вы сами все поймете.

Понимал я одно: его нет, сегодня мы точно не увидимся, а до отъезда осталось всего три дня. Меня это очень расстраивало.

– Он вернется завтра?

– Конечно, – кивнула женщина, хотя мне показалось, что она понятия не имеет, что в планах у учителя.

– Если увидите его, скажите, что я приеду завтра утром и рассчитываю увидеться с ним. Мне правда очень надо поговорить.

Я попрощался и поплелся к машине.

Отъехав от деревни, я без всякого энтузиазма направился к горе Скуво, находящейся на севере острова. Надо было спешить, чтобы успеть подняться и спуститься до наступления темноты.

Через несколько километров я увидел идущего вдоль дороги мальчика. На вид ему было лет восемь-десять, хотя, может, и больше, честно говоря, я не умею определять возраст детей. Увидев мою машину, он остановился и поднял руку. «Почему бы не подвезти его?» – подумал я. Он сел в машину, довольно улыбаясь.

– Как тебя зовут?

– Кетут.

Можно было догадаться! У балийцев всего четыре имени, по крайней мере в самой многочисленной касте. Когда знакомишься с человеком, один к четырем его будут звать Кетут.

– Ты сегодня не учишься?

– Нет, сегодня нет.

– К родителям идешь?

– Нет, мои родители умерли.

Я нервно сглотнул, обвиняя себя в бестактности, но тут заметил, что на лице мальчика играет улыбка.

– Они погибли на прошлой неделе в автокатастрофе, – уточнил он без тени грусти или сожаления.

Хоть я и знал, что на Бали относятся к смерти не так, как мы, мне стало не по себе. Они верят в реинкарнацию и поэтому придают уходу в иной мир другой смысл. Для них это не трагедия. Я смотрел на счастливое лицо мальчика и впервые в жизни думал, что хотел бы родиться балийцем и принадлежать к культуре, сплошь проникнутой позитивными верованиями. Довольно долго я размышлял о том, как бы это изменило мою жизнь, и даже по-новому взглянул на свою смерть.

Высадив мальчика в следующей деревне, я поехал дальше.