Человек из Назарета - [103]
— Скажи мне, святой отец, какой ты видишь выход? Как его передать? Что будут делать его… прости меня, новые друзья?
— Он должен быть переведен в место по-настоящему уединенное, — пояснил Зара. — Святой отец, я полагаю, имеет в виду его собственное поместье, расположенное в очень отдаленном безлюдном месте на севере Палестины. Там твоего учителя можно будет убедить, чтобы он оставил мысли о своей неминуемой близкой смерти и при содействии хранителей веры делал свою работу, а мы могли бы мягко и плавно придать Новому Закону официальный характер и заменить им Старый Закон. Израиль так долго этого ждал, так долго…
— Его надо переправить отсюда даже вопреки его воле, — добавил Каиафа. — Неприятно это звучит, неприятно, но можем ли мы думать сейчас о какой-то иной возможности, сын мой?
— Я не возражаю, но могу вас заверить, что многие из его учеников будут против, — предупредил Иуда.
— У нас есть своя собственная вооруженная охрана, — пояснил Зара. — Тебе, может быть, известно, что римские власти поначалу возражали против этого, но потом все же поняли обоснованность подобных мер. Храм должен быть защищен, а равно должны быть защищены и его служители, но мы не можем допустить, чтобы в эту священную охрану были включены мирские силы. Вооруженное сопровождение будет предназначено исключительно для обеспечения его безопасности, и я сам займусь этим делом. У него слишком много врагов.
— Возможно, злейший его враг — это он сам, — заметил Иуда.
Его собеседники сдержанно кивнули в знак согласия. Зара спросил:
— Где его можно найти?
— Мы остановились в Гефсимании. Дом огорожен высокими стенами, железные ворота. Предлагаю сделать это поздно ночью. Ворота я могу открыть.
— Прими нашу благодарность, — произнес Каиафа. — То есть благодарность всего Израиля от нашего имени.
— И я благодарен вам, — ответил Иуда. — Когда вы намерены прийти?
— Следовало бы… — и это действительно чрезвычайно важно — следовало бы сделать эту… э-э… спасительную работу после того, как все мы исполним священный обряд благодарения Господа за освобождение нашего народа из египетского рабства, — произнес Каиафа. — В ночь Юпитера, если пользоваться навязанным нам языческим календарем. И еще раз — будь благословен, сын мой.
Иисус и двенадцать его учеников устроили свою пасхальную трапезу в верхней комнате постоялого двора, находившегося в нескольких сотнях шагов от Гефсимании. Все необходимые приготовления к ужину заранее сделал Матфей, который, кроме того, был вынужден заплатить вперед. Пасхальный ужин состоял из зажаренного целиком ягненка, листьев цикория, неподнявшегося хлеба без закваски и кувшина вина — пищи, которую ели евреи, когда ангел смерти проходил по Египту: простая еда, приготовленная в спешке и приправленная горькими травами. Все ученики, кроме Иуды, ели с аппетитом, а Иисус к еде едва притронулся. Сидевший рядом Иоанн обратил на это внимание. Иисус ответил:
— Меня многое тревожит, Иоанн. Если выразиться точнее — нет спокойствия духа. — Затем, откашлявшись, он обратился ко всем присутствующим: — Слушайте меня все. На каждой ступени нашей миссии, всю жизнь каждым поступком своим я стремился исполнить пророчества Писания. Но пророчества должны иногда исполняться сами, независимо от моей воли. Теперь — и это более горько, чем горечь любой из трав этого пасхального ужина, — мы стоим перед исполнением пророчества, которое никоим образом не может быть отдалено. Ибо сказано: тот, «который ел хлеб мой, поднял на меня пяту»[117]. А потому говорю вам, что я должен быть предан, продан врагу. И сделает это один из вас.
Все сразу же перестали жевать и сидели, открыв рты, набитые хлебом. Кто-то, вздрогнув, расплескал вино. Кто-то поперхнулся, пораженный услышанным. Матфей так закашлялся, что Фома был вынужден похлопать его по спине.
— Я говорю вам: один и только один.
Ученики смущенно переглядывались. Петр сбивчиво заговорил:
— Я говорю за всех нас, учитель, когда говорю… ни один из нас не мог бы даже помыслить о том, чтобы, как ты сказал, предать тебя. Был однажды случай — уже много времени прошло, — когда был тот разговор. Это я начал его тогда, но все уже в прошлом, и с этим покончено. Ты хочешь сказать… что одного из нас должна обуять злоба… вопреки его собственной воле? Хочешь сказать, что дьявол вселится в кого-то из нас для того, чтобы пророчество Писания могло исполниться? Мне, если можно так сказать, уже начинает несколько надоедать все это дело с исполнением пророчеств, честное слово!
— Вы должны ожидать того, чему быть суждено, — ответил Иисус. — Ждать вам придется недолго.
Все начали бурно обсуждать сказанное. О еде уже никто не думал. Иоанн тихо сказал Иисусу:
— Я должен знать, кто это, я должен. Скажи мне, учитель, если любишь меня.
— Я не называю имени, — ответил Иисус. — Только ты будешь знать то, что я скажу сейчас, и я запрещаю тебе что-то предпринимать. Тот, кто опустит свой хлеб в блюдо с соусом одновременно со мной, тот и предаст меня.
Затем, перекрывая шум, он громко сказал:
— Ибо грядет Сын Человеческий — именно так сказано в Писании, — и горе тому, кто предаст Сына Человеческого. Но давайте подумаем о другом. Хотя это, в некотором смысле, продолжение разговора, ибо смерть Сына Человеческого должна быть последней из жертв, и принесена она будет ради искупления всех людских грехов. Теперь вы должны полностью понять смысл этой жертвы. Она необходима. Отец Небесный желает смерти Своего сына, который есть часть Его собственной сущности, чтобы заплатить этой божественной чистотой, которой грех противостоит. И не будет меньшей платы за грех. Так вы поймете истинную тяжесть греха, который оценивает Предвечный. И теперь об этой жертве будут помнить до скончания времен, как помнят о Пасхе. Но о ней следует не только помнить — она должна возобновляться, она должна ежедневно совершаться вновь, чтобы искупление людских грехов продолжалось. Ибо совершаемый человеком грех, телесный и духовный, грех, унаследованный им от Адама, ни в коем случае нельзя полностью искупите только через собственное покаяние человека. Как человек каждый день совершает грех, так же каждый день человека нужно спасать. А теперь я научу вас тому, как должна эта жертва возобновляться. Ее следует не просто помнить, но действительно совершать вновь. — Он взял оставшийся хлеб и сказал: — Я беру его и возношу благодарение Отцу нашему за этот благословенный дар. Я разламываю его и каждому даю часть его.
«— Ну, что же теперь, а?»Аннотировать «Заводной апельсин» — занятие безнадежное. Произведение, изданное первый раз в 1962 году (на английском языке, разумеется), подтверждает старую истину — «ничто не ново под луной». Посмотрите вокруг — книжке 42 года, а «воз и ныне там». В общем, кто знает — тот знает, и нечего тут рассказывать:)Для людей, читающих «Апельсин» в первый раз (завидую) поясню — странный язык:), используемый героями романа для общения — результат попытки Берждеса смоделировать молодежный сленг абстрактного будущего.
«1984» Джорджа Оруэлла — одна из величайших антиутопий в истории мировой литературы. Именно она вдохновила Энтони Бёрджесса на создание яркой, полемичной и смелой книги «1985». В ее первой — публицистической — части Бёрджесс анализирует роман Оруэлла, прибегая, для большей полноты и многогранности анализа, к самым разным литературным приемам — от «воображаемого интервью» до язвительной пародии. Во второй части, написанной в 1978 году, писатель предлагает собственное видение недалекого будущего. Он описывает государство, где пожарные ведут забастовки, пока город охвачен огнем, где уличные банды в совершенстве знают латынь, но грабят и убивают невинных, где люди становятся заложниками технологий, превращая свою жизнь в пытку…
«Заводной апельсин» — литературный парадокс XX столетия. Продолжая футуристические традиции в литературе, экспериментируя с языком, на котором говорит рубежное поколение малтшиков и дьевотшек «надсатых», Энтони Берджесс создает роман, признанный классикой современной литературы. Умный, жестокий, харизматичный антигерой Алекс, лидер уличной банды, проповедуя насилие как высокое искусство жизни, как род наслаждения, попадает в железные тиски новейшей государственной программы по перевоспитанию преступников и сам становится жертвой насилия.
Энтони Берджесс — известный английский писатель, автор бестселлера «Заводной апельсин». В романе-фантасмагории «Сумасшедшее семя» он ставит интеллектуальный эксперимент, исследует человеческую природу и возможности развития цивилизации в эпоху чудовищной перенаселенности мира, отказавшегося от войн и от Божественного завета плодиться и размножаться.
«Семя желания» (1962) – антиутопия, в которой Энтони Бёрджесс описывает недалекое будущее, где мир страдает от глобального перенаселения. Здесь поощряется одиночество и отказ от детей. Здесь каннибализм и войны без цели считаются нормой. Автор слишком реалистично описывает хаос, в основе которого – человеческие пороки. И это заставляет читателя задуматься: «Возможно ли сделать идеальным мир, где живут неидеальные люди?..».
Шерлок Холмс, первый в истории — и самый знаменитый — частный детектив, предстал перед читателями более ста двадцати лет назад. Но далеко не все приключения великого сыщика успел описать его гениальный «отец» сэр Артур Конан Дойл.В этой антологии собраны лучшие произведения холмсианы, созданные за последние тридцать лет. И каждое из них — это встреча с невероятным, то есть с тем, во что Холмс всегда категорически отказывался верить. Призраки, проклятия, динозавры, пришельцы и даже злые боги — что ни расследование, то дерзкий вызов его знаменитому профессиональному рационализму.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Марсель Эме (1902–1967) — один из самых замечательных французских писателей. Его произведения заставляют грустить, смеяться, восхищаться и сострадать. Разве не жаль героя его рассказа, который умел проходить сквозь любые препятствия и однажды, выбираясь из квартиры своей возлюбленной, неожиданно лишился своего дара и навсегда остался замурованным в стене? А умершего судебного пристава, пожелавшего попасть в рай, Господь отправил на землю, чтобы он постарался совершить как можно больше добрых дел и заслужить безмятежную жизнь на небесах.
В книгу вошли романы «Любовь Жанны Ней» и «Жизнь и гибель Николая Курбова», принадлежащие к ранней прозе Ильи Эренбурга (1891–1967). Написанные в Берлине в начале 20-х годов, оба романа повествуют о любви и о революции, и трудно сказать, какой именно из этих мотивов приводит к гибели героев. Роман «Любовь Жанны Ней» не переиздавался с 1928 года.
Знаменитый автобиографический роман известнейшего французского писателя XX века рассказывает, по его собственным словам, о «предательстве, воровстве и гомосексуализме».Автор посвятил роман Ж.П.Сартру и С. Де Бовуар (использовав ее дружеское прозвище — Кастор).«Жене говорит здесь о Жене без посредников; он рассказывает о своей жизни, ничтожестве и величии, о своих страстях; он создает историю собственных мыслей… Вы узнаете истину, а она ужасна.» — Жан Поль Сартр.
«Ночь и день» (1919) — второй по времени создания роман знаменитой английской писательницы Вирджинии Вулф (1882–1941), одной из основоположниц литературы модернизма. Этот роман во многом автобиографичен, хотя автор уверяла, что прообразом главной героини Кэтрин стала ее сестра Ванесса, имя которой значится в посвящении. «Ночь и день» похож на классический английский роман: здесь есть любовный треугольник, окрашенные юмором лирические зарисовки, пространные диалоги, подробные описания природы и быта. Однако традиционную форму автор наполняет новым содержанием: это отношение главных героев к любви и браку.