Человек и мир - [7]
С заметным разочарованием Тур Хейердал писал, что, судя по всему, король «не понял до конца самой сути и той битвы, что мы выдержали за флаг». Он очень удивился, что короля, похоже, больше интересовало то, как выглядят таитянки, чем содержание экспедиции. Хейердал не исключал, что он ошибался, но король не задал ни одного вопроса о цели путешествия. На него не произвел никакого впечатления и рассказ Хейердала о том, какую огромную поддержку они получили от властей Перу. Его Величество считал, что помощь перуанских властей была вполне естественной, поскольку ведь их стране делали хорошую рекламу. В конце аудиенции король попросил Хейердала передать от него привет «всем парням, каждому персонально»>{43}.
За дверями зала, где проходила аудиенция, к Хейердалу подошел человек, оказавшийся адъютантом кронпринца Улафа. Его провели к кронпринцу, который исключительно тепло его принял: «Я услышал, что вы у нас, и мне тоже захотелось с вами повидаться»>{44}.
Кронпринц проявил огромный интерес к научной стороне экспедиции. Улаф имел представление об археологических и этнологических аргументах, составивших основу теории Хейердала, и считал, что она «верна, даже исходя только из опыта плавания на „Кон-Тики“».
Неожиданная аудиенция продлилась полчаса. Затем адъютант осторожно постучал в дверь и напомнил, что кронпринца ожидает министр иностранных дел Хальвард Ланге, который пришел к назначенному времени. Он должен успеть на поезд, и поэтому не может ждать слишком долго. Кропринц быстро попрощался с Туром Хейердалом, но не преминул еще раз подчеркнуть, что он «сильно тронут» тем, что совершили люди на «Кон-Тики»>{45}.
Семья Хейердал праздновала Рождество в домике Свиппопп. То, что Тур был дома и мог принять участие в праздновании, само по себе стало событием. Но даже и в этот период умиротворения его наполнял не покой, а смятение. Он думал о долге, о книге, которую должен написать, но так по-хорошему и не начал, и о многочисленных полученных письмах, ответить на которые считал своим долгом>{46}.
К счастью, судовладелец Ларс Кристенсен оказался сговорчивым. По причине «избыточных материальных проблем» до поездки домой Тур, преодолев смущение, обратился в пароходство в Зандерфьорде с просьбой пойти ему навстречу>{47}. Ответ пришел в форме приглашения на обед к Кристенсену, который обычно проводил темный период года в Нью-Йорке. Судовладелец хотел услышать собственный рассказ Тура о плавании на «Кон-Тики». Завершив трапезу, Кристенсен вытер рот салфеткой: «Я слышал о переписке между вами и моей компанией по поводу счета. Забудьте о нем!»>{48}
Туру повезло и еще раз. Вскоре после прибытия в Вашингтон с ним связались из всемирно известного иллюстрированного журнала «Лайф». Руководство редакции, которая находилась в Нью-Йорке, очень хотело посмотреть фотографии, сделанные во время путешествия. У Тура не было времени на поездку, и он послал Кнута Хаугланда. Последнего привели к главному редактору.
— Итак, вы один из тех, кто приезжает сюда и говорит, что у них есть лучшие в мире фотографии…
— Нет, — перебил Хаугланд, — они скорее не очень хороши.
— Что?
— На плоту трудно сделать хорошие снимки. Мы проявили некоторые во время путешествия, но воздух был слишком влажный.
Пока лаборанты занимались материалом, главный редактор пригласил Хаугланда на обед. Когда они вернулись, лаборатория уже произвела черновую сортировку. Главный редактор взял одну из фотографий, которую забраковали, и спросил: почему.
— Ну, — ответил лаборант, — она не совсем четкая.
— Не совсем четкая? Но разве ты не видишь, что в ней есть жизнь, старик!
Хаугланд остался еще на неделю, чтобы составить текст для подписей к снимкам, и тут появился Хейердал — чтобы уточнить детали и договориться о гонораре.
Тур не представлял, сколько запрашивать, и полагал, что и 2 тысячи долларов будет очень смело. Все же речь шла и о праве первой публикации фотографий с «Кон-Тики».
Главный широко улыбнулся:
— Ну, мой друг, этого должно быть достаточно.
Он положил на стол заранее подписанный чек на 5 тысяч долларов>{49}.
Следует добавить, что Тур попробовал заинтересовать конкурента, «Нэшнл джиогрэфик мэгэзин», но главный редактор отказал, сославшись на то, «что „Лайф“ уже получил что-то первым»>{50}.
В общей сложности списание долга Ларсом Кристенсеном и гонорары из журнала «Лайф» значительно облегчили материальное положение Тура Хейердала. И хотя последнему пришлось отказаться от принципа не привлекать рекламные деньги, они помогли компании «О. Мустад и сын А/С» вычеркнуть свой кредит «за хорошие отзывы о своих крючках и несколько фотографий пойманной на плоту рыбы»>{51}. Но если долг уменьшался по одним пунктам, то по другим он продолжал расти, и, когда Тур в Рождество подсчитал баланс, он все еще оставался должен 14 тысяч долларов, или 70 тысяч крон; в пересчете на кроны 2007 года — почти миллион
