Человек и глобус - [55]
Голос Ивана: «Как умею».
Л у б е н ц о в. Если долго простоим, надо развести костер. Холодно.
И в а н (подходит). Разводи. Буду стоять… Да-а… Хотел я тебя, гражданин пассажир, побыстрее отсюда выставить, да вот незадача вышла.
Л у б е н ц о в (встает, всматривается в темноту). Далеко отъехали?
И в а н. Не очень. Не вернуться ли хотите?
Л у б е н ц о в. Это мое дело.
И в а н. Стоит ли? Напрямик — до станции — тоже не так далеко. Держи в этом направлении и шагай. Не могу машину оставить, а то бы проводил.
Из темноты появляется К у т и н.
К у т и н (подходит). Никак Ванюша?
И в а н. Ну?
Л у б е н ц о в. Ефим!
К у т и н. А-а, Олег Леонидович! Сколько лет, сколько зим! Опять в наших краях?
Л у б е н ц о в. Да. Пришлось. Ты куда?
К у т и н. К утреннему поезду тороплюсь.
И в а н. Илюхин на хвост наступает?
К у т и н (не отвечая на вопрос). Я тебе кричал, кричал: «Остановитесь!» Нет, промчался.
И в а н. Глухота напала. (Лубенцову.) Вот тебе, гражданин, самый хороший попутчик.
Л у б е н ц о в. Ты, Ефим, дорогу знаешь?
К у т и н. Вы что же, приехали — и обратно?
Л у б е н ц о в. Так надо.
К у т и н. Бывает. А дороги как не знать! Их всяких много. Вот путей-выходов маловато.
Л у б е н ц о в. Успеем к поезду?
К у т и н. Вполне… Если зря времени не терять.
Л у б е н ц о в. Идем. (Подходит к машине, чтобы взять из кузова чемодан.)
И в а н. Как ни спеши Ефим — ты-то опоздал.
К у т и н. По расчетам, никак не должен.
И в а н. Родиться опоздал. Куда ни беги — везде Илюхин настигнет.
К у т и н. Шутник ты, Ваня… (Лубенцову.) Что ж, пойдем, Олег Леонидович, путей-выходов искать. (Тихо.) Связала нас судьба одной веревочкой.
И в а н (останавливая Лубенцова). Обожди… Дай мне еще на тебя посмотреть… Запомнить… За что ты над человеком надругался?
Л у б е н ц о в (отступая). Вы… вы… осторожнее!
К у т и н. Отпусти ты его, Ванюша. (Скрывается в темноте.)
И в а н. Тебе ее следы на земле целовать надо, а ты?
Л у б е н ц о в. Пусти. (Убегает.)
И в а н (вслед). И забудь про наш край! (Садится на камень, закуривает.) Спокойно, Иван, спокойно!
Слышится голос Ани: «Стабретов!»
И в а н. Анна Вадимовна?
Появляется А н я.
А н я (переводя дыхание). Где Лубенцов?
И в а н. Там… Пешком отправился.
А н я. Пешком?
И в а н. Побоялся, что поезд пропустит. Вы хотите его видеть?
Аня молчит.
Могу вернуть.
А н я. Вернуть?
И в а н. Крикну — услышит. Позвать?
А н я (помолчав). Нет, не надо. (Опускается на обочину шоссе.) Я… очень… устала.
И в а н. Еще бы, сколько прошли…
А н я. Устала. (Беззвучно плачет.)
И в а н. Анна Вадимовна…
А н я. Не надо. Ничего не говорите.
И в а н (тихо). Эх ты, светлая! (Отходит в сторону.)
Шум подъехавшей машины. Скрипнули тормоза. Появляется И л ю х и н, следом за ним шофер В а с я.
И л ю х и н. Стабретов!
Иван предупреждающе показывает на Аню.
А пассажир?
Иван машет рукой.
Они разговаривали?
И в а н. Нет.
И л ю х и н (подходит к Анне). Анна Вадимовна, вставайте. (Осторожно помогает ей встать.)
А н я. Спасибо… Я… Я… немножко заблудилась.
И л ю х и н. С кем не случается… Садитесь в мою машину. Вас отвезут на станцию. Вася, отвези.
В а с я. Есть.
А н я (тихо, стараясь разгадать выражение лица Илюхина). Почему вы здесь?
Илюхин молчит.
Вы ехали за мной?
И л ю х и н. Да.
А н я. Где машина?
В а с я. Пойдемте. Вот сюда. Осторожнее. Перед рассветом всегда самая темень.
Аня уходит.
В а с я. Георгий Иванович, а вы?
И л ю х и н (смотрит на часы). Скоро пойдет колонна, я с ней уеду.
В а с я. Ясно. (Уходит.)
Слышится шум удаляющейся машины.
И в а н (с радостью). Домой поехали! На Светлую!
И л ю х и н. А куда же ей еще путь держать.
И в а н. Ох и горько же ей сейчас… Другая бы на ее месте не знаю что делала… А эта — держится… Неужели она все еще его любит?
И л ю х и н. Любит?! Не знаю… Верит в человека.
И в а н. И себя не жалеет… (Пауза.) Слышь, начальник, убери меня с тракта. Давай мне другую работу. Посылай в дальние горы, в тайгу. Или совсем отпусти. Натворю я здесь делов.
И л ю х и н (посмотрев на машину). Вижу. Уже начинаешь. Что с тобой случилось?
И в а н. Сам не знаю. Не бывало со мной такого… Рассказать — не поверишь. Что она со мной сделала, чем согрела…
И л ю х и н. Не рассказывай. Понимаю. (Смотрит на дальние огоньки стройки.) Ты лучше посмотри. Красиво. Я еще сам не видел со стороны, издалека.
И в а н. Весело горят… Манят к себе.
И л ю х и н. То-то и оно… Это, голубчик, если хочешь знать, особые огоньки. Когда-то в полуосвещенной кремлевской комнате о них думал Владимир Ильич. Про эти огоньки мечтал мой учитель, академик Фролов. Их хотела видеть Таня Русинова… А вот гражданин, которого ты вез, никогда не видел и не увидит, как ты говоришь, манящих огней, сколько бы он ни бегал, ни петлял… А ты не выдумывай… Ремонтируйся и работай… Наша светлостроевская дорога порой трудновата, но на ней счастье только и можно встретить… (Пауза.) Слышишь? Колонна подходит. Бодрее держись, товарищ Стабретов. К нам, на Светлую, тысячи людей едут. Ясно? Ну, то-то. Сколько здесь будет красоты! Большой! Человеческой!
Подъезжающие машины своими фарами освещают Илюхина и Стабретова. Илюхин поднимает руку, останавливая колонну.
З а н а в е с.