Человек и глобус - [53]
К а т я (наливает). Тащи.
С о н я. Подай сама.
К а т я. Ох и ума у тебя! (Подает.) Пожалуйста.
Л у б е н ц о в. Получите. (Подает деньги. Выпивает.)
К а т я (порывшись в кармане). Нет сдачи.
Л у б е н ц о в. Оставьте себе. Уберите.
К а т я. Слушаю. (Вернувшись к прилавку.) Видала?
Входит А н я.
Л у б е н ц о в (бросаясь к ней). Анечка, Анечка, золотой человек! Что за дикая встреча! (Целует руки.) Прости, прости меня…
А н я. Зачем так кричал?
Л у б е н ц о в. Боже мой, боже мой! Что мне оставалось делать? Ты ведь поняла меня, поняла. Что было бы с ней, если бы она, в ее положении, узнала, кто ты? Пощадим, пожалеем ее. Сядь, сядь! Дай я посмотрю на тебя. (Пауза.) Видишь, каким я стал? Вспомни, как я отговаривал тебя от ухода на фронт, как умолял не оставлять меня одного. Ты не послушалась. А теперь проклинаешь?
А н я. Нет…
Л у б е н ц о в. Золотая, единственная Анечка! (Целует руки.) Ты ждала меня? Ты приехала, не нашла меня и осталась? Прости, прости! Если б я знал, что ты здесь, я бы давно приехал. Я чувствовал — мы должны, обязательно должны встретиться.
А н я. Вот и встретились.
Л у б е н ц о в. И я сделаю так, что мы больше никогда не расстанемся. Прими мое самое честное признание: без тебя я жить не могу. Да-да! Она же меня не любит, во многом не понимает… Если бы ты знала, какие унижения я пережил за эти годы! (Плачет.) Это непередаваемо. Мне осталось только одно — уйти из жизни совсем… Тогда я решил, что мое место — на стройке, там, где я вложил столько сил, энергии. (Пауза.) Что с ней?
А н я. Пока ничего. (Слегка касаясь рукой его волос.) Ей помогут, помогу я.
Л у б е н ц о в. Анечка, золотая моя! А когда минует опасность, я ей скажу: «Мы — чужие». Ты веришь? Ведь ты хоть немного, но еще любишь, любишь меня? Я вижу, вижу это по твоим честным глазам. Анечка, моя Анечка! Как мне сейчас нужна твоя помощь! Только ты способна ободрить меня, поддержать.
А н я. Я пойду к ней.
Л у б е н ц о в. Но не подавай виду.
А н я. Не волнуйся. (Подходит к окошечку.) Тетя Фиса! На одну минутку!
Ф и с а (входит). Какая беда стряслась?
Аня тихо говорит.
Что?! (Смотрит на Лубенцова.)
Л у б е н ц о в. Здравствуйте, тетя Фиса.
Ф и с а (Ане). Я? Ему? Помогать?
А н я. Ей, ей, женщине… (Уводит Фису за собой.)
К а т я. Выходит, у вас прежде с Анной Вадимовной делишки были? Теплые?
С о н я. Пижон!
К а т я. Дура! Толковый товарищ.
Л у б е н ц о в (Соне). Позволите еще хоть раз пикнуть подобным образом — пожалеете. (Кате.) Еще сто. Благодарю. Получите. (Пьет.)
А н я (в дверях). Ол… Товарищ Лубенцов, пройдите. Она хочет вас видеть.
Л у б е н ц о в. Иду, иду… Куда?
А н я. Увидите. Дверь приоткрыта.
Лубенцов уходит.
С о н я. Вы простили? Вы можете простить?
К а т я (вкрадчиво). А я-то думала: почему вы себя так ведете? Молодая, интересная, а строгая, недоступная… Любовь!
А н я. Прошу, девушки, не говорите… Я не знаю, что делать… Что делать?.. Я почти не узнаю… Он был другим…
С о н я. Гоните, гоните его, притворщика!
К а т я. Младенец! Пробросаешься! Такие интересные мужчины на земле не валяются.
Входит И л ю х и н.
И л ю х и н. Уф! Наконец-таки добрался до дома! Добрый вечер! Сонечка, атакуй тетю Фису. Шепни ей — от меня осталась одна тень. Здравствуйте, Анна Вадимовна. Мы еще сегодня не виделись.
А н я. Очень рано уезжаете.
И л ю х и н. И все же день мне кажется очень коротким. (Садится к столу.) Со мной происходит нечто странное. Когда я воевал за наш проект, писал докладные, добивался приемов, а затем ожидал ответов, решений, мне казалось, некуда было девать свободное время. Но я забывал, что над головой есть синее небо и там плавают толстые, добродушные облака, что цветы имеют запах, а по ночам можно слышать шелест деревьев. Теперь же меня рвут на части, я не успеваю поесть, но при этом я вижу необычайное разнообразие красоты. Сколько красивых людей, а какие краски во время заката над рекой! Я вижу улыбки девушек и… и вас… Вы озабочены? Поделитесь.
А н я. Прошу, выслушайте меня спокойно… Произошло…
Входит Л у б е н ц о в. Молчание.
Л у б е н ц о в (не выдержав). Георгий Иванович, дорогой! Здравствуйте.
И л ю х и н (встает, не подавая руки). Вы к кому?
Л у б е н ц о в. К вам, к вам. Направлен на стройку отделом кадров министерства. Назначение подписано самим товарищем Угрениновым. Прошу.
И л ю х и н (читает). Хорошо. (Садится, пишет резолюцию.) Возьмите.
Л у б е н ц о в. Позвольте! На каком основании вы пишете: «Откомандировывается за ненадобностью»? По мудрым соображениям начальство направило меня работать именно под ваше руководство. (Улыбаясь.) Полагая, что мне лучше всего кое-какие заблуждения исправить там, где я их… допустил.
И л ю х и н. Значит, вы возражаете?
Л у б е н ц о в. Я полон самых лучших надежд.
И л ю х и н. Хорошо. Оставлю вас здесь и с удовольствием посажу на скамью подсудимых.
Л у б е н ц о в. За что? Георгий Иванович!
И л ю х и н. Статью подберете сами. Или доверите это прокуратуре?
Л у б е н ц о в. О чем вы говорите?
И л ю х и н. Вы и профессор Мокшаков хотели обобрать погибшего Фролова. Вы намеревались заставить государство бросить на ветер миллионы. Не удалось. Ваши поползновения милостиво, снисходительно квалифицировали как научную ошибку. Вы размотали имущество экспедиции и свалили все это на меня. Тут вам удалось отнять у меня несколько лет жизни. Я должен был оправдываться. Теперь, здесь, я попробую восстановить эту историю. Главный свидетель, Кутин, жив и здоров. Скажите, где Марина Сергеевна? Обворовав первую жену, вы что же, обокрали и вторую?