Человек хотел добра - [4]

— Еще злится, лежебока, — с упреком сказал ему Гриша. — Мне, может, тоже хотелось бы полежать, да не приходится…

Обидной показалась такая несправедливость. Подошел он к дивану и сбросил кота на пол. Проговорил рассерженно:

— Тебе хорошо. А я из-за того, что времени нет, в футбол играть отказался. Попробуй, реши задачу! Не так-то это просто.

Подошел к окну. Видит, Глеб из подъезда выбежал, с мячом. Наверно, не стал учить уроки, решил сначала наиграться досыта.

«Да! Будь у меня часиков двадцать в запасе, — размышлял Гриша, — поехали бы мы сейчас с Глебом на пароходе. Так и быть, отдал бы ему половину сбереженного времени. Не жалко, когда у тебя на книжке еще есть».

Глеб заметил его, замахал руками, предлагая открыть окно.

— Слушай! — закричал он, когда Гриша высунулся из окна. — У тебя в ответе двести десять?..

— Триста! — после некоторого молчания выпалил Гриша. Ему было очень неприятно, что Глеб каким-то чудом уже успел решить задачу.

— Триста?! — изумился Глеб. — Тогда у тебя неправильно.

И с явным наслаждением пнул по мячу.

Непосильный диктант

— Вона, Михаил Иванович! — с удивлением усмехнулся Костя, увидев на лавочке перед домом нацарапанные ножом буквы: «Мих. Ив Крут.». Он взглянул на выцветший от дождя и солнца номер дома, вынул блокнот и сверил: дом тот самый.

Костя побарабанил кулаком в калитку и стал ждать. Никто не откликался. Тогда он повернулся спиной и бухнул ногами.

Звякнул запор, в дверях показался заспанный мальчишка.

— A-а!! Это ты, — зевнув, сказал он. — Что так рано? Я еще и не проснулся…

Костя оглядел его с презрением. Выспаться не успел! Видали! Совсем изленился, как стали учиться во вторую смену.

— Это только Мише Крутикову кажется, что рано, — ехидно подметил Костя. — На самом деле уже около семи…

— Мне кажется, ага, — поспешно согласился Миша. — Заснул поздно… Клетку кроликам делал… Вот и кажется…

— Ты лучше бы уроки делал. И мне не пришлось бы к тебе приходить. Понял?

— Уроки бы лучше, — опять согласился Миша. — Только у меня старая клетка совсем расхудилась… А ты уже пришел… Сейчас станем заниматься. Я вот только в аптеку сбегаю.

Костя даже фыркнул от возмущения.

— Когда я учу уроки, меня никуда не заставляют бегать. Потому что учить надо.

— Учить надо, — в тон ему вздохнул Миша. — И в аптеку надо. Мама просила. Я быстро! Ты пока с Фомой поиграй. Очень занятный. Эй, Фомка!

Из-под крыльца неохотно выползла лохматая дворняга, тоже заспанная. Подошла к Мише и ткнулась носом в колени.

— Здравствуй, Фома! Смотри, кто к нам пришел. Это Костя Цветков. Он мне по русскому помогать будет. Сегодня мы диктант пишем. Надо, чтобы на четверку. А у меня все тройки получаются.

Дворняга посмотрела на гостя с живейшим любопытством, а потом незлобно гавкнула.

— Видишь! Фома говорит: «Здравствуй!»

Миша достал из кармана горсть жареных семечек и дал собаке. Дворняга с наслаждением стала жевать, с губ посыпалась мокрая шелуха.

— Он семечки щелкает не хуже всякого, — пояснил Миша. — А теперь смотри! Фома, у меня есть сахар!

Собака недоверчиво взглянула на хозяина: что же, мол, ты меня перед чужими людьми конфузишь, нет у тебя сахару, — но послушно подняла лапы и умильно гавкнула.

Миша искоса посмотрел на Костю: нравится ли? Уж очень ему хотелось, чтобы Костя не сердился, — не по своей охоте вставал он в такую рань и шел сюда: в школе заставили заниматься с отстающим.

— А ты его для полетов в космос не готовишь? — сдержанно спросил Костя. — Нет? А зря… Слушай, я к тебе что, с собакой пришел играть? Некогда мне всякой ерундой заниматься. Знаю одно: по русскому тебя подтянуть.

— Сейчас я быстро… в аптеку, — заторопился Миша. — Учебники на окне лежат, приготовлены. Я сейчас…

Пожав плечами, Костя вошел в дом. На подоконнике, и правда, лежал учебник русского языка, а рядом на бумажке расписание на день. Там было записано: сходить в аптеку, выучить уроки, доделать кроличью клетку и в конце под заголовком «Дополнительные занятия» стояло: «Диктант под руководством К. Цветкова. Пластилин». При чем тут «пластилин», Костя не понял, но слово «под руководством» ему понравилось, он самодовольно улыбнулся.

Он легко нашел нужный диктант, заложил страницу бумажкой и захлопнул книгу. Сквозь занавески лился теплый солнечный свет, сверкал на листьях цветов, которыми были уставлены подоконники. Из прихожей Костя прошел в переднюю комнату. Здесь тоже были цветы в пузатых горшках. В углу на низеньком столике лежали куски фанеры и лобзик. К краю стола были привернуты маленькие тиски. «Делать ему больше нечего, — усмехнулся Костя. — Надо будет рассказать в школе, чем он занимается вместо уроков. Всыпят ему по пятое число».

Он зажал кусочек фанеры в тиски и попробовал пилить лобзиком. Слоеное дерево резалось не хуже пирожного. Но когда Костя нажал посильнее, тоненькая пилочка хрустнула и переломилась. «Этого еще не хватало, чтобы Крутиков расхныкался из-за сломанной пилки!» — подумал Костя и поспешно положил лобзик на место, вынул из тисков фанерку и засунул под стол. Под столом оказался еще какой-то предмет, завернутый в тряпку. Костя откинул тряпку и удивленно присвистнул: на квадратной фанерке была вылеплена настоящая лесная опушка. У замшелого пня, распушив хвост и наклонив красивую голову с красным гребнем, стояла птица. Она была так похожа на живую, что Костя невольно потянулся к ней, словно боялся, что она возьмет и улетит.