Человек-эхо - [113]

— Нет, Кара, нет… — шепчет он.

Теперь она совсем близко от него. Ствол пистолета упирается ей в лоб — если Ной выстрелит, не жить и всем остальным. Но Кара не смотрит на пистолет — медленно протягивает руки и берет его за плечи.

Смотрит ему прямо в глаза и видит его. Своего Ноя.

— Ты — мой лучший друг, Ной, я люблю тебя, — повторяет она.

Его лицо кривится, пистолет падает, и Кара понимает, что все кончено.

Слышит сирены вдалеке — машины группы захвата наконец-то почти на месте.

Дикин плачет еще пуще, и она тянется вперед, даже не думая, затягивает его в объятия. Это ее естественная реакция, но когда Кара стоит, обнимая своего напарника, ее взгляд перемещается на Лорен. На ее немигающие глаза. И в этот момент она просто не может не думать про всю ту боль, через которую та прошла. Про ее невыносимые мучения перед смертью.

А потом смотрит на своего брата и на Джесс. Джесс кое-как подползла туда, где лежит Гриффин — недвижимый, молчаливый, глаза его закрыты. Джесс баюкает его голову в своих руках, разговаривает с ним, просит его держаться, поддерживает в нем жизнь.

Кара чувствует отвращение, гнев. Сознает, что делает, и отпускает Дикина, который тут же опускается на землю, все еще всхлипывая. Она отступает на шаг, когда на поляну врывается группа захвата. Бойцы медлят, вытаращив глаза на всю эту сцену, с искаженными от ужаса лицами.

Кара смотрит на Ноя. Тот не делает никаких усилий двинуться, его лицо — неузнаваемая маска из слез, дождя и грязи. Ей видно, что он окончательно сдался. Дикин плачет, повторяя одни и те же слова, но она его больше не слушает.

— Вот он, — показывает на него Кара. — Это был он.

Мужчины в черном с тяжелыми винтовками окружают Дикина, заламывают ему руки за спину, вздергивают на ноги.

— Мои дети… — обращается она к одному из бойцов. Никак не может заставить себя закончить фразу. — Мой муж…

— Они в порядке, — отзывается тот. — Их уже везут в больницу. И прямо за нами еще «Скорые».

Каре ощутить бы облегчение, но оно так и не приходит. Она словно вся занемела, смутно сознавая, что наверняка это последствия шока. Думает про мертвых женщин, про разделанных как на бойне мужчин. Про изнасилования, пытки. Про Либби, Миа, Лорен…

Ноги у нее подкашиваются, и она плюхается на колени в грязь. Оборачивается на Ноя. Тот все еще выкликает сквозь слезы те же самые слова, что и перед появлением группы захвата, и его полный отчаяния голос почти теряется за переговорами полиции, шумом ветра и дождя.

Но Каре все равно слышно, что он говорит.

— Мне так жаль! — все повторяет Ной. — Так жаль, так жаль!

День десятый Среда

Два дня спустя

Глава 82

Элис лежит рядом с Джесс на больничной койке, уютно прижавшись к ней своим маленьким тельцем. Болтает без умолку, рассказывая матери про школу, про то, чем занималась с бабушкой и дедушкой, и Джесс снисходительно улыбается дочери. Та ведет себя тише, чем обычно, горюет о потере отца — теперь, когда Джесс уже рассказала ей, — но большей частью и знать не знает про то, что произошло. В том числе и про серийного убийцу. Про полицейского детектива, который убил всех этих людей. Когда-нибудь, когда Элис станет старше, Джесс расскажет ей правду, но сейчас дочь пребывает в блаженном неведении касательно событий последних десяти дней. И того, как именно погиб ее отец.

Джесс смотрит, как медленно набухают и падают капли в прозрачном цилиндрике капельницы. Нога туго охвачена гипсом. Ей сделали операцию, зашили пулевую рану и сложили обратно сломанные кости, строго наказав не двигаться. На ладони повязка. Врачи сказали, что сделали все, что могли, но подвижность некоторых пальцев — там, где нож повредил сухожилия, — может не восстановиться. И все же, думает она, все не так уж плохо. По крайней мере, ей ни капельки не больно.

Родители Джесс сидят рядом с койкой, слушая обеих и радуясь, что их дочь вернулась. Вся ее семья здесь. Ей тоже сейчас только бы радоваться. Но единственный человек, о котором она сейчас способна думать, — это Гриффин.

Там, в лесу, в темноте и под дождем, Джесс лежала у него под боком. Глядя, как бессильно разглаживается его искаженное от боли лицо, прислушивалась к сиренам вдалеке и молилась, чтобы помощь прибыла вовремя. Шепотом звала его по имени, вновь и вновь, надеясь, что он слышит ее.

Потом голоса совсем рядом, крики. Какие-то люди бросились к ним, и она в отчаянии смотрела, как они пытаются спасти Гриффина. Он пришел за ней и теперь умирал. Потом долго провожала его взглядом, когда они уносили его, не обращая внимания на медиков, которые пытались наложить шину на ее сломанную ногу. Уже в «Скорой» вновь и вновь спрашивала, жив ли он. Пока врач наконец не подсел к ней.

— Джесс, — произнес он. Его лицо было настолько серьезно, что она опять расплакалась. — Нат потерял много крови, сердце у него остановилось, и нам пришлось прибегнуть к реанимационным действиям прямо на месте. Но сейчас он в порядке, Джесс.

— Нат в порядке? — повторила она.

Врач кивнул и улыбнулся.

— В порядке.

И Гриффин сейчас здесь, где-то в этой самой больнице… Джесс знает, что он в сознании. Ей отчаянно хочется увидеть его, но она не совсем понимает, что ему сказать.