Человек-эхо - [109]

И тут его голова резко вздергивается вверх, словно он вдруг вспомнил, для чего он здесь. Мужчина встает, идет обратно к столу и берет там что-то. Это пистолет, маленький и черный, и он ненадолго откладывает нож, чтобы передернуть затвор. С металлическим щелчком взводится курок.

— Пора, — говорит он.

Джесс замечает, что голос мужчины изменился. Теперь он решительный, уверенный. От этого ее пробирает холодом до самых костей.

— Пожалуйста, отпусти меня, — шепчет она.

Он хранит молчание. Нацелив пистолет ей в голову, выдергивает перочинный нож из подлокотника и из ее руки, а потом перерезает им стяжки вокруг ее лодыжек. Джесс смотрит на охотничий нож, все еще лежащий на столе. Потом — на дверь в дальнем конце комнаты.

Проследив направление ее взгляда, мужчина складывает перочинный нож и убирает его в карман.

— Только попробуй рыпнуться, — говорит он, — и я прострелю тебе коленные чашечки. Боль там или не боль, но после такого ты уж точно никуда не уйдешь.

Джесс не двигается.

— Поняла?

Она понимает, что нужно изобразить покорность. Если они выйдут наружу, можно будет попробовать сбежать. Это ее лучший шанс. Это ее единственный шанс.

Мужчина тянется рукой за спину, на ощупь берет со стола охотничий нож и перерезает путы у нее на запястьях. Вздергивает ее на ноги, а потом становится у нее за спиной, прижав дуло пистолета ей к спине, а острый кончик ножа — к шее. Джесс чувствует, как твердый металл вминается в плоть.

— Иди, — приказывает он, толкая ее пистолетом, и она, ковыляя на подгибающихся ногах, за несколько шагов достигает двери.

— Открывай!

Джесс баюкает свою поврежденную руку. Теперь кровь уже льется ручьем, рана открылась. Неловко повозившись с засовами, она наконец сдвигает их.

Едва только они делают шаг за порог, как ветер со всей силы бьет ей прямо в лицо. Он так и пропитан дождем. Они медленными мелкими шажками отходят от дома, и Джесс пристально всматривается в темноту. Ей не слышно никаких признаков цивилизации, не видно никаких огней. У нее нет ни малейшего представления, куда податься.

Она все еще чувствует нож у себя на шее, ствол пистолета на спине. Но давление немного ослабло. Это рискованно, но какой у нее еще есть выбор? Здесь совсем никого, никто не придет ей на помощь. Резко крутнув телом, она отдергивается от него, одной рукой оттолкнув его правое предплечье, а локтем другой ударив назад. Попадает, но не оглядывается.

Слышит за спиной гневный рев, от которого кровь стынет в жилах.

И бежит.

Глава 77

Полная темень, ей видно от силы на фут впереди, но она все равно бежит. Бежит со всех ног, напрягая хрипящие легкие. Спотыкается о корень, чудом сумев устоять на ногах, проталкивается дальше сквозь ветки и растительность под ногами.

Джесс не знает, насколько он отстал. Чувствует, как острые колючки цепляются ей за одежду, что-то царапает по лицу. Задевает ногой за какую-то неровность в земле, подвертывает лодыжку, но опять поднимается и бежит, бежит.

Что это за место? Ни дорог, ни каких-то признаков жизни. Джесс, задыхаясь, лихорадочно продирается сквозь кусты. Слышит грохот выстрела и мысленно проверяет свое состояние. Должно быть, он промазал, думает она. Сколько у него патронов? Потом вспоминает про нож, вспоминает про его угрозы и бежит еще быстрее.

Но тут слышится еще один хлопок, и что-то толкает ее в бок, сбивает с бега. Она чувствует, как силы покидают тело. Но продолжает проламываться вперед. Нельзя позволить ему догнать ее. Нельзя!

Бросает взгляд за спину, пытаясь разглядеть его, — но тут вдруг внезапная пустота. Ее нога встречает только воздух, и Джесс чувствует, что падает, летит кувырком по камням и жидкой грязи. Ее руки скребут землю, пытаясь остановить падение.

Слышит треск, когда ее левая нога ударяется обо что-то в самом низу крутого уклона. Чувствует, что сломана кость. Она наконец замирает на земле. Ощущает вкус крови во рту, скрежет грязи между зубами. Пытается двинуться, но нога не действует, и Джесс пытается осмотреть ее в тусклом свечении неба. Видит что-то белое — обломки обеих костей голени торчат из окровавленной плоти, прорвав джинсы, нога согнута под каким-то невероятным углом.

Она хватается за дерево по соседству, чтобы подняться, переместив весь свой вес на здоровую ногу. Пытается хромать дальше, но чувствует, как кость трется о кость, как мокро чавкает свободная плоть вокруг раны. Вновь со вскриком падает на землю.

Джесс ругает свое переломанное тело. Да, она не способна чувствовать боль, но теперь это нисколько не способствует ее дальнейшему продвижению. Со сломанной ногой, разлетевшейся на осколки, ей никак от него не уйти.

Опять опускается на землю и лежит совершенно неподвижно, пытаясь унять лихорадочное дыхание. «Он не знает, где я», — повторяет она себе. Может, он не сумеет разыскать ее. Наверное, ее уже ищет полиция. Наверное. Наверное…

Ждет десять, пятнадцать минут. Лихорадочно шарит взглядом вокруг. Напрягает слух, пытаясь хоть что-нибудь услышать. Не слышит ничего, кроме ветра и дождя. Может быть, он уже ушел… Может быть…

Но нужно двигаться. Нельзя пролежать здесь всю ночь. В темноте она кое-как различает край большой открытой поляны. Воображает себе тропу, проселочную дорогу — что угодно, что приведет ее к помощи. Начинает подтаскивать туда себя на локтях и на здоровом колене, загребая пальцами грязь.