Человек-да - [18]

Шрифт
Интервал

духовный сан. Отныне, вероятно, мне официально позволено иметь собственную церковь, в которой я могу

отправлять обряды бракосочетания и крестить маленьких детей. И даже больших. Черт, да я теперь могу

освящать все, что захочу, независимо от размера! Я стал священником! И через 28 дней у меня на руках будет

маленькая пластиковая карта, подтверждающая мои полномочия. Я приобрел духовный сан всего за $ 119! А

еще говорят, что рекламный мусор — это плохо.

Я был взволнован. Кто бы мог подумать еще неделю назад, что я, Дэнни Уоллес, на шаг приближусь к тому,

чтобы основать собственную церковь?

Наряду с рекламным мусором я также стал получать по электронной почте больше сообщений от своих

друзей. Первое сообщение, которое я открыл, было от Мэтта.


Дэнни,

Хочешь размяться? У меня новый мяч. Встречаемся в Гайд-парке в двенадцать.


Хочу я размяться? Конечно! Я ответил, что буду в Гайд-парке в назначенное время при полном спортивном

параде — в трусах и прочем.

Спустя пару часов, приняв душ, я в разных носках шагал к метро. День был солнечный — идеальный для

игры в футбол и общения с друзьями. Но через несколько минут, дойдя до станции метро, я заметил человека с

белой тростью. Судя по выражению его лица, он был чем-то озабочен. Он не двигался, стоял на одном месте, и

я на секунду задумался о том, как, согласно правилам этикета, мне следует поступить в данной ситуации.

Проявить политкорректность и проигнорировать слепого, как и любого другого человека, который стоит с

потерянным видом у метро, или я должен учесть то, что он слепой?

Но потом я подумал... а что, если это мой шанс? Что, если мы завяжем разговор, быстро подружимся и

пустимся вместе в удивительное приключение, как юноша и слепой герой из фильма «Запах женщины»?

Маловероятно... но, может, все же попробовать?

В итоге я собрался с духом и обратился к слепому:

— Привет. У вас что-то случилось?

Слепой вздрогнул от неожиданности, и я мгновенно пожалел о своем решении.

— Нет, нет, ничего не случилось. Просто я... жду кое-кого.

Ну конечно, он кого-то ждет. Какой же я идиот. Кретин с задатками доброхота. Но потом слепой

поблагодарил меня за участие, и я почувствовал себя менее неловко. Я пошел прочь. Надежда на чудесное

приключение быстро улетучивалась. Когда я был почти у лестницы, слепой вдруг произнес мне вдогонку:

— Вообще-то... не могли бы вы мне помочь?

Я вернулся к нему.

В руке он держал две монеты по пятьдесят пенсов.

— У вас есть монета в один фунт?

Слепой раскрыл вторую ладонь, ожидая, что я вложу ему в руку такую монету.

— Да, конечно... погодите...

Я стал рыться в карманах, сопровождая свои поиски ненужным комментарием, но монеты в один фунт так и

не нашел — только пятерку.

— Вы подождите... я сейчас разменяю.

Я затрусил к газетному киоску у станции метро «Боу-роуд» и купил гам «Сан» — самую дешевую газету,

какая у них была.

Мгновением позже я уже вновь стоял перед слепым.

— Вот, есть одна, — сказал я.

— Чудесно, — отозвался слепой. Я вложил монету в один фунт ему в руку.

И стал ждать, когда он отдаст мне взамен две монеты по 50 пенсов.

Слепой не отдавал деньги.

Вместо этого сказал:

— Замечательно, спасибо.

Я продолжал стоять перед ним.

— Никаких проблем, — сказал я.

И продолжал стоять.

— Мне чуть-чуть не хватало, — объяснил слепой. Монет в 50 пенсов я по-прежнему не видел.

— А-а, — протянул я.

Я подождал еще пару минут, надеясь, что он все-таки вернет мне мои деньги. Я не знал, как мне быть.

Поймите меня правильно. Слепой показал мне два пятидесятипенсовика. Значит, он явно хотел обменять их на

одну монету в один фунт. И вот, как только я дал ему этот фунт, его монеты исчезли. И что теперь делать? Он

же слепой! Я не могу потребовать у слепого, чтобы он отдал мне два пятидесятипенсовика! Это наверняка

противозаконно!

— Спасибо, — еще раз поблагодарил меня слепой, явно намекая, чтобы я шел своей дорогой. Очевидно, мое

присутствие начинало его раздражать.

— Что ж, ладно, — жалобно промямлил я и побрел прочь, обескураженный этим странным происшествием.

У меня было такое чувство, будто меня вымарали в грязи.

Я спустился в метро, нашел нужную мне линию. Бог с ним, думал я. По крайней мере, теперь у меня есть

газета, хоть почитаю в дороге. Все какая-то польза.

Весело напевая себе под нос, я принялся просматривать газету, страницу за страницей, знакомясь с

последними новостями. И так поглощен я был чтением, что даже не поднял головы, когда из газеты на колени

мне вывалилось что-то. Только через две остановки я сообразил, что вывалившийся вкладыш, на первый

взгляд, представлял собой нечто вроде рекламы. Я уже собрался было вновь погрузиться в чтение, но мое

внимание вдруг привлекла надпись на вкладыше. Это была какая-то лотерея. Лотерейный билет с выскребным

сектором. И с инструкцией.

Приглашение.

Шанс!


ВЫИГРАЙ МИЛЛИОН!


С удовольствием!

Так, стоп. Каким образом?

Я пробежал глазами правила на обратной стороне вкладыша. В них говорилось, что где-то в газете помещены

шесть номеров. Нужно было сверить эти номера с номерами на лотерейном билете и затем стереть их. Если в

трех выскребных секторах окажется три одинаковые суммы, значит, это и есть ваш выигрыш. Проще простого!


Еще от автора Дэнни Уоллес
Шарлотт-стрит

«Шарлотт-стрит» — новое произведение Дэнни Уоллеса — книга-сенсация, которую назвали «одной из самых ярких книг всех времен»! Ей посвящен специальный выпуск газеты «London Now». Пресса предсказывает ей судьбу мирового бестселлера.   С чего же все начинается? С девушки. С прелестной незнакомки, которой Джейсон, журналист-фрилансер, помог положить багаж в такси на Шарлотт-стрит… и влюбился. С любовью не шутят, как говорили классики. Джейсону очевидно — он должен найти эту девушку во что бы то ни стало. Без нее ему просто жизнь не мила.


Рекомендуем почитать
Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.


Ничего, кроме страха

Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».