Человек без оболочки - [14]

— Электромагнитные излучения могут при определенных условиях угнетать деятельность мозга, — сказал специалист. — Они вызывают головные боли, тошноты и даже коллапс. Но мне неизвестны случаи, чтобы от подобных излучений страдал только определенный участок коры и притом так устойчиво.

Прекратите облучение — тут же все становится на место… Скорее всего… — ученый задумался. — Да, скорее всего это гипнотическое воздействие на интерпретационную функцию коры больших полушарий мозга.

— Выходит, что мой друг попал в лапы гипнотизеру? — вскочил О'Малей. — Вы что-то темните, док!.. Я хорошо знаю Вартаняна. Ему зубы не заговоришь, он сам кого хочешь загипнотизирует!

Ученый улыбнулся горячности ирландца и развел руками:

— Мистер О'Малей, ведь я ничего не говорил о гипнотизере… О гипнотическом воздействии. А это не одно и то же. На ваш вопрос об излучении я ответил: излучение электромагнитного происхождения тут ни при чем. Вопрос о радиоактивном излучении отпадает — такового не было. Допускаю только третий вид излучения — гипнотическое. Вы слышали про экстрасенсов? Их долгое время не признавали, и они ушли к бионикам. Не исключено, что кто-то уже разгадал природу третьего излучения и произвел его.

Вот вам и гипнотизер — какое-нибудь электронное чудище. От такого, пожалуй, и не отобьешься!.. Нет, мистер О'Малей, вы имеете дело с весьма и весьма достойным противником, который выгодно использует против вас силу науки…

— А вообще-то механика такого действия довольно проста, — продолжал рассуждать нейрофизиолог, — излучение парализует только блоки ближней памяти в мозге. Вы пытаетесь вспомнить, что было вчера, однако накопленная за минувший день информация не поступает из хранилища. Когда этот паралич пройдет, нейроны растормозятся, тогда память восстановится. Но то, что происходило с человеком во время действия гипноза, мы не узнаем никогда, ибо в этот период его память ничего не фиксировала…

На пятый день рано утром О'Малея поднял звонок Вартаняна.

— Это ты, Шон? Извини, старина, что в такую рань. Приходи быстрее и выпусти меня отсюда: я в полной форме!

— Тихо, Сурен! Никому, понял? Сейчас я буду у тебя…

Вартанян уже побрился и выглядел очень бодро, возбужденно прохаживался по комнате.

— Ну, спрашивай, — сказал он, весело блестя своими большими карими глазами.

О'Малей даже растерялся от неожиданности, но быстро нашелся и начал иронически-важным тоном:

— Как ты себя чувствуешь?

— О'кей! Завтра продолжим нашу работу.

— О-о!.. Ну, тогда излагай план. С чего начнем?

— С визита к любезному доктору Твиггу. Есть прямой повод: за имуществом, оставленным на сохранение бедным аэронавтом, потерпевшим крушение. Ведь не зря же мы с ним бутылку настоящего "Арарата" распили!

Такое угощение и свинья не забудет…

— Ну, а что дальше?

Звонок прервал их беседу. Вартанян снял трубку и услышал голос Ратта:

— Как самочувствие?

— В порядке, сэр. Можете выписывать.

— Хорошо. Если доктора не возражают — выписывайтесь и вместе с мистером О'Малеем быстро ко мне.

Доктора не возражали. Пульс, давление и другие показатели жизнедеятельности организма были в норме, и больной не жаловался на выпадение памяти. Несколько контрольных тестов, предложенных ему, окончательно успокоили и психиатра.

— Нет, с неба к ним не попадешь, — продолжал развивать свой план Сурен. — У них там что-то есть такое, что отшибает память напрочь.

Последнее, что я только теперь вспомнил, — это как просигналила штурманка: "готовься к посадке". Помню, как развернул оперение и перешел на планирующий полет, потом выключился двигатель и тишина охватила меня. Только перья фырчали немного. И — всЈ. Убей бог, до сих пор не знаю, как приземлился.

Будто в воздухе умер… А воскрес утром на садовой скамейке.

— Сурен, ты попал под излучение. Я уже консультировался у одного серьезного специалиста по этим делам. Правда, он пока не знает такого излучения, но предполагает, что на тебе испробовали новое изобретение экстрасенсов и биоников.

— Вроде черной магии? — усмехнулся Сурен.

— Эх, приятель, — вздохнул О'Малей и грустно покачал головой. — Ты слишком легкомысленно недооцениваешь силу науки!.

Ратт насупившись сидел в кресле и сурово глядел на них поверх очков. Он всегда напускал на себя важный вид, когда собирался давать какие-нибудь указания. Жестом пригласив их сесть, он выдержал многозначительную паузу и лишь затем начал:

— Мы изучили причины вашего провала и пришли к выводу, что лаборатория Притта находится под защитой сильного, неизвестного нам излучения. Посланные мной дозиметристы не смогли обнаружить какого-либо сигнала. Следовательно, придется действовать по-военному.

О'Малей насторожился. Он не любил "мокрых" дел. Молодые люди тревожно переглянулись, а шеф между тем продолжал:

— Когда разведка наблюдением не дает результатов, тогда берут "языка".

Нам нужно заполучить одного из ближайших сотрудников Притта и выведать у него и о самой научной работе, и о системе защиты, сигнализации в его лаборатории, и прочее.

— Так не лучше ли взять самого короля, — заметил Вартанян, — чем возиться с пешками?

— Не забывайтесь. Мы — не ФБР и, следовательно, не можем хватать любого, кого вздумается. Мы — фирма "Бриджес инту зе фьюче"! Строим мосты в будущее. Если взять Притта — не миновать большого шума. Подобная "реклама" для нашей фирмы равносильна самоубийству. Дошло? — он поочередно поглядел на друзей, получив от каждого утвердительный кивок. — Поэтому еще раз напоминаю: осторожность и осмотрительность!