Человек без оболочки - [16]

Одно это вызывало в нем протест. "Нет, друзья мои, я устрою вам свидание. Почти самое настоящее. Тайное. И пусть эта команда занимается своими делами, а в мои не суется…"

Макс и Альберт согласились с его планом и охотно взялись было за работу. Однако Пол заартачился:

— Не понимаю, зачем отвлекаться от дела, да еще с риском вляпаться в крупную неприятность!

— У вас черствое сердце! — вырвалось у Притта.

— Сердце тут ни при чем, — угрюмо парировал тот. — Мы с вами не в детском возрасте. Взрослые люди не могут поступать так легкомысленно.

Притт высоко ценил Пола как специалиста, но недолюбливал за душевную замкнутость, скрытность характера. Порой руководителю казалось, будто сотрудник (который был намного старше Притта) завидует ему, тяготится его руководством. И тогда беспокойство охватывало ученого, ему хотелось как-то наладить свои отношения с коллегой, сделать их по возможности дружескими. Но за все это время они так ни разу и не поговорили по-человечески о чем-нибудь, прямо не связанном с их общей работой. Сейчас же выяснять отношения и вовсе было не время. Интуитивно Притт выбрал заискивающий тон:

— Да, может быть, вы правы, Пол. Даже скорей всего так оно и есть: слишком велик риск. Но, согласитесь, не у каждого исследователя подопытным объектом служит близкий друг… А потому, как бы вы правы ни были, уважаемый коллега, думаю, не откажете мне в этой маленькой человеческой слабости — уступить просьбам несчастного о свидании с женой.

Макс и Альберт выжидательно уставились на своего старшего коллегу, и тот явственно ощутил неприязнь, которую в эту минуту оба юноши испытывали к нему. Да и ссориться с Приттом не входило в его планы, по крайней мере на ближайшее время. Глядя в сторону, Пол пробормотал:

— Вы всегда, Притт, стремитесь выставить себя в лучшем свете. Но я не хочу быть вам черным фоном. Я умываю руки. Буду работать, как все.

— Благодарю вас, — с чувством ответил Притт. — Но вы не можете пожаловаться на мое невнимание к вам. И поверьте, мне очень не хотелось бы вносить раздоры в наш маленький коллектив.

Влюбленный в своего учителя Макс бросился к Полу и горячо пожал ему руку:

— Спасибо, старина Пол! Ведь доктор Притт ничего не выгадывает лично для себя… — и далее Макс произнес бы длинную, пылкую речь о "беззаветных служителях науки и человечества", если бы не раздался звонок телефона и Альберт, снявший трубку, ехидно не поманил своего друга пальцем:

— Пойди, голубь, и отдай свой пыл даме сердца.

Юноша осекся и покраснел: как некстати звонила его подружка Кэт!

— Ну, что тебе? — с напускной сердитостью, подавляя тем смущение, сказал он, взяв трубку. — Нет, сегодня не могу. И завтра тоже. У нас очень важная работа, и меня не отпустят…

— Постойте, Макс, — вмешался Притт, — Зачем же так? Сегодня я вас не задерживаю, а завтра видно будет.

Юноша благодарно кивнул и, прикрыв микрофон ладонью, прошептал:

— Ладно, Кэтти. Не дуйся. Упрошу своего шефа. Жди меня сегодня вечером…

По мысли Притта, им надо было смонтировать специальную телекамеру с кибернетическим устройством. Свидание должно происходить в электромобиле Притта. На переднем сиденье, за рулем, расположится Джоан, а рядом с ней должен сидеть ее супруг. Однако, увы, Человека Без Оболочки пока нельзя зрительно представить в обществе таких же существ "в оболочках". Поэтому рядом с Джоан будет "сидеть" говорящая, слышащая и видящая модель профессора Дэвида У. Барнета. Модель довольно грубая — небольшой металлический ящик с оптической головкой, снабженной двумя объективами, соответствующими паре глаз Барнета. Сигналы, ранее посылаемые мозгом шейным мышцам, теперь будут приняты и выполнены сервомеханизмами головки. Собеседник Джоан сможет не только видеть свою супругу, но и "глазеть по сторонам", если ему захочется. — Кстати, это будет первой прогулкой Барнета на лоне природы, первый выход "в свет" Человека Без Оболочки…

Вопрос "секретности" был снят просто: передачу сигналов решили осуществить по лучу мазера, который установили над куполом лаборатории, подняв на мачту. Довольно сложную антенну нужно было установить на одном из самых высоких деревьев в загородном парке, что расположен в милях пяти отсюда, на возвышенности у северной окраины Теритауна.

Таким образом канал связи повиснет высоко над городом. Никто не сможет случайно подслушать их. А главное — не будет помех, разве кто-нибудь пересечет луч на летательном аппарате.

В воскресный день они отправились с Максом в парк, чтобы подобрать подходящее дерево. Здесь был заповедник, и поэтому им пришлось оставить машину на одной из общих стоянок. Прихватив с собой летательные аппараты, они углубились в лес. Их интересовал склон, обращенный к городу. Песчаная дорога петляла среди могучих деревьев. Вскоре они расступились, давая место просторной поляне, кое-где поросшей кустарником. Очевидно, здесь некогда была большая вырубка, а теперь белели сетками теннисные корты. Дорога выпрямилась, и казалось, что дальше она упирается в старую секвойю. Не сговариваясь, они сразу обратили внимание на это дерево и радостно переглянулись: "Если бы с нее хорошо видно было купол!.." И без слов стали быстро закреплять ранцы "Добрых ангелов".