Человечище! - [2]
изнутри. По-прежнему лежа на земле, в мерзлой грязи, я выпил. Портвейн ободрал горло
и вероломным теплом пронесся по пищеводу, внезапно стало легко и светло. Стало
хорошо даже. Звонкий бубен сердца застучал по ребрам, выбивая свой сосредоточенный
ритм.
Жив! Живу! Буду жить! Хрен вы меня убьете, ублюдки с резиновыми подошвами!
Мне помогли подняться.
«Ништяк!» - сказал один из неформалов остальным, потом похлопал меня по плечу. В
плече отдалось теплой вибрацией и легким отголоском боли, которая внезапно стала
прозрачно-блеклой, словно поднятое из глубин сознания воспоминание, спешно
разрушаемое настоящим.
Налили еще – теперь стаканы были у всех. Молча выпили, поглядели на фонарь, потом
на то, что под ним. Переулок трагично проваливался во тьму, словно пьяный кочегар в
печь.
Заговорили. Спасателей звали Крест, Кикимор, Кранк и почему-то Бетховен. Три «К» и
одна «Б». Они были местными, а черные силуэты с резиновыми подошвами – залетными
гопниками-гастролерами. Так я все понял с их слов. Так мне прошептал фонарь, белым
светом облизывающий переулок.
Снова выпили, прожевали заскорузлый кусочек ночи. Я посмотрел на неформалов:
хорошие ребята! И даже гитара у них нашлась. Пройдясь по рукам, она очутилась у
Бетховена – тезки великого композитора. Тот взял несколько аккордов, мотнул головой
туда-сюда и протяжно запел:
Тили-тили, трали-вали,
Все мы выживем едва ли…
Джага-джага, буги-вуги –
Все мы в лапах Кали-юги!
Гадливое спокойствие полупьяной ночи наполнило мое тело, осторожной инъекцией
проникло в мозг. Я готов был обделаться от удовольствия. Еще бы! Живу! И даже смогу
вновь идти по обезображенному гримасой самодовольства проспекту с проплывающими
мимо меня плащами, пуховыми куртками и оранжевыми ватниками пролетарского люда.
Черт возьми, бейте морду любому, кто скажет, что не боится смерти. Вот тогда и
поглядим, как он заговорит.
Вот я боюсь. И не стесняюсь в этом признаться. До свинячьего дикого визга боюсь и до
непроизвольного мочеиспускания. Боюсь смерти – и все. Как и остальные люди-людишки, черви-червячишки. Я хочу жить и даже готов полюбить этот затхлый и вонючий город с
его серыми пятнами лиц и спящими вагоновожатыми. Лишь бы жить, лишь бы жить
(противная предательская струйка пота ползет вдоль позвоночника, перекатываясь по его
продрогшим бугоркам).
Неформалы опять наполнили стаканы. Резкий взмах – и их содержимое вместе с
фонарным светом и проекцией переулка оказываются в горле. Ух!
Стало тепло, невероятно и желчно. Не было больше черных силуэтов и их улыбающихся
подошв. Зато был портвейн.
И жизнь – моя хромая на обе гангренозные ноги, избитая моя жизнь – как мозаика
собралась в воображении теплой и уютной картинкой. Безнадежный и бессмысленный
рефлекс заиндевевшей души на мимолетное отвратно пахнущее портвейновое тепло в
пустом холодильнике города.
Передо мной были два оголенных провода, и стоило сжать зубами оба ради этих
нескольких минут блаженного спокойствия. Я впился в них, я стал частью этого тока, и
ток тоже стал частью меня. Я слился с переулком и фонарем, с темнотой и неформалами, мои легкие стали легкими города, а вены – венами времени, умершего в самом начале
моего путешествия. Все мы в лапах Кали-юги! Тили-тили, буги-вуги!
Сердце билось учащенно, импульсы безнадежно радостного, всепоглощающего
мироощущения ползли по телу, от мозга – к рукам и ногам, и в обратном направлении –
тоже. Было легко и совершенно непринужденно. Как будто…
Один из моих спасителей заплакал. Тот, который назвался Кранком. Отчего он вдруг
разразился безудержным плачем, не могли сказать даже его друзья. А он рыдал все
сильнее – начав с низкой, тоскливой ноты, он, исказившись лицом, все повышал свой
голос, вырывавшийся из груди, словно треск разрываемого изнутри тела, превращал его в
рев зашедшего в смертельное пике истребителя, - и горячие капли вытекали из глаз его и
катились по щекам.
Он плакал кровью, темно-бурой жидкостью, дымящейся в ночном холоде, пристающей к
коже ржавыми хлопьями. Кровью, наполнявшей собой каждую клетку наших косных туш.
И серое месиво у его ног становилось багряным. Кали-юга, трали-вали! Все мы выживем
едва ли!
И заплакали тогда все. И остатки портвейна потекли из опрокинутой бутылки. И была
эта бурая вонючая жидкость похожа на кровь, как сын похож на мать или отца. Они текли
и мешались друг с другом – кровь и портвейн, огонь непокорства – на сером снегу.
И мы все смотрели на это ширящееся пятно и плакали: наша кровь ничем не отличалась, одинаково бурая и парящая – она проплавляла в снегу дыру. Наши проспиртованные
слезы, идущие из глаз, но не из глубин гадких нестерильных тел, а прямиком из глубин
пылающих огнем душ, падали туда же и перемешивались с кровью. Глубоко внутри нас
вскрылись смертельные раны сумасшествия.
А мы плакали… и каждый плакал о своем горе, но слезы наши не брезговали родниться
на снегу, и один большой океан плачущего безумия поглощал мир, сжигая снег,
окрашивая асфальтную серость в цвета огня. В цвета страсти. В цвета смерти…
Огромный красный занавес отгородил зрительный зал от сцены. Тысячи глаз хотели
видеть, тысячи сердец желали трепетать в возбужденной пульсации…
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.