Человеческое, слишком человеческое - [37]
"Черт, дружище, так твоя идеальная девушка, выходит, - Ева..."
Меня передернуло от этой мысли, и словно откликом на озарение грянул особенно сильный удар бури, и весь огромный модуль, от стоп до вершины, отозвался протяжным стоном. Этот город однажды не выдержит, однажды не выдержишь ты. А раз так - то какая разница?
Тебе нравится с ней разговаривать? Да. Она не человек? Снова да. Ты извращенец? А вот тут надо разобраться - но потом. Обязательно разберусь, вот даже зарубку ставлю себе на память: "Узнать, почему меня тянет не просто к ее телу, а к ней самой".
А пока что у нас на повестке дня буря, темнота и изоляция.
И все труднее просто так стоять у подоконника. И все менее понятно, зачем там стоять.
- Ты мне помогаешь, Аянами. По дому. Это не обязанность?
- Да, помогаю. Потому что это правильно.
- Правильно для кого?
Она помолчала. А я вновь прикусил себе язык, остановившись на полпути к дивану. Ну что ж я делаю-то? Неужели нельзя просто получить несколько секунд нормального общения?
- И для человека тоже.
Вот оно как. "И для человека тоже".
- Аянами... Ты ведь сбежала из-за той фразы?
- Я не знаю. Возможно.
- Но я ведь сказал тогда сгоряча, просто потому что...
"Почему?! Давай, скажи ей! Ты ведь просто хотел побольнее пнуть этого сукина сына!"
- Я понимаю.
Ну, вот и все. Я смотрел на ее едва видный силуэт и на ладони, которые чуть заметно сжимают одна другую - сильнее, чем надо, если они просто покоятся на коленях. И невозможно сильно для Евангелиона. Она бежала не для того, чтобы стать человеком, как поначалу показалось мне.
Она сбежала, чтобы им быть.
Семантика - моя любимая игровая площадка, тут столько игрушек. "Быть" и "стать" - очень красивые куклы, они такие разные в тех мыслях, которые сейчас бились у меня в голове. "Стать человеком" - это прыгнуть в небытие, новое и незнакомое, прыгнуть и сорваться в бездну, едва успев заметить манящий край во мгле. "Быть человеком" - это слепо, наобум побежать за единственным призрачным лучиком, за одинокой сволочью, которая ляпнула гадость, которая просто развлекалась и мстила. Побежать, зная, что сказанное было ерундой.
"Где же ты перешла этот барьер?"
Разум, который так долго водил меня за нос, пораженно молчал. Безо всякой имплантации ложной памяти Аянами перешагнула предел, казавшийся непреодолимым, барьер, за которым синтетик теряет разницу между "изображаю" и "ощущаю". И то, что я считал критической ошибкой Евы - срывом, замыканием - оказалось жестом отчаяния...
"Чьего отчаяния? Человеческого? Получеловеческого? Отец, что ты создал? Что ты, сука такая, создал?"
Это все были очень глупые вопросы - хотя бы потому, что ответ сидел передо мной, и хоть как этот ответ определи, легче ни мне, ни ей не станет. А вот главный вопрос звучал наивно и всеобъемлюще:
"Что мне теперь с этим всем делать?"
- Слушай, Аянами... Тут такое дело. Хочешь, посмотрим старые фотографии?
Да, проблему всегда проще решить языком, чем мозгами - если ее заговорить, то она, может, состарится и подохнет. А если кормить ее вкусным серым веществом... Восторгаясь собственной мудростью и стараясь поменьше рефлексировать, я на ощупь двинулся в кладовку: там и фонарик есть, и альбом мой. И вернулся я в комнату уже поспокойнее - с синяком под коленкой, лучом света и толстой книгой в обложке, пахнущей старым пластиком.
Аянами сдвинулась, и теперь сидела в уголке дивана, поджав ноги под себя. Я устроился рядом и положил альбом так, чтобы он лег на ее колени.
- Это мой выпускной альбом, - объяснил я, указывая на герб академии. - По-моему, единственная подборка фото, которая у меня не в оцифровке.
Я покосился на нее: Аянами с безразличным видом изучала первую страницу, где была изображена, по традиции, сразу вся толпа - при параде, наградах, а кое-кто в первом ряду даже с лейтенантскими погонами. Все были радостны, напряжены и растеряны - а я жался в углу, исподлобья глядя сквозь объектив фотографа на ожидающую меня взрослую жизнь. Самый недовольный и угрюмый из всех лейтенантов получил в комплект к лычкам еще и красивую девушку, через три часа они лишат друг друга девственности и завертятся в огромном мире.
- Вы были расстроены чем-то?
- Не совсем.
Я улыбнулся. Черт, как же сложно объяснить Аянами свои тогдашние ощущения - и то, что она синтетик, тут вовсе не при чем. Просто я был больной идиот, который считал высшие оценки, любовь и самое распрекрасное место по распределению поводами для депрессии и самокопаний. Как ей объяснить, что я не заслужил всего этого? Что я просто смирился с этим и жил, как жил? Что я мечтал о девчонке и не делал ни шагу навстречу, потому что мечтать всегда удобнее, чем пробовать? Что я учился замечательно, но каждую сессию заваливал ровно один экзамен, чтобы за меня платил отец, а не фонды? Что я в тире всегда нарочно промахивался минимум один раз - лишь бы не признали лучшим?.. Лишь бы жить в тени своих проблем.
"Одним дерьмом отвлечься от другого дерьма - это ты круто придумал. Просто, идиот, покажи ей фотографии!"
- Тогда почему у вас такое выражение лица?
- Хм. Ну, я перед вручением диплома просто забыл отгладить воротничок, и настроение испортилсь.
«Рыба вышла из воды, чтобы стать чем-то другим. Человек, выйдя в космос, тоже изменится…» Ну, или как-то так там было, не помню. Суть в том, что ничерта мы не изменились. Мы уже тысячи лет среди звезд, но все так же тащим туда себя самих. Мы научились воевать с новыми противниками, мы поломали себе мозги, набивая пустоту новым типом кораблей, но мы упорно не желаем становиться не-людьми. Нам нравится ошибаться, искоренять инакомыслие и вредных чужих, чувствовать руку товарища и подсчитывать, сколько еще зарядов осталось у соперника.
Это рассказ о двух сталкерах, мечтающих стать Счастливыми. Но каждый из приятелей своё личное Счастье видит по-своему. Добравшись до Монолита - Исполнителя желаний они выясняют, что один из напарников по прозвищу Блэк уже когда-то здесь был и уже использовал свою единственную возможность загадать заветное желание. Однако он об этом ничего не помнит... Монолит помогает Блэку восстановить цепочку загадочных событий, которые повторно привели его к Исполнителю желаний...
Перед смертью ты успел бросить небесам обвинение. Ты успел сказать, что это несправедливо, когда пятнадцатилетний парень умирает в больнице, не успев… да ничего толком и не успев. Небеса услышали. И вот — новая жизнь, в новом теле, на новой планете. Ты — Совершенство Формы, первенец Богов, частичка всемогущей Империи, не знавшей поражений. Вот только от Истины — не убежать и не спрятаться, а перед Судьбой равны все. Придет время — и ты будешь платить по счетам. Когда весь мир вокруг начинает трещать и рассыпаться прямо у тебя на глазах, настанет время решать: новая жизнь или старая; бывшая Родина — или новая? Ты был чужим для двух биологических видов.
«Те из людей, что смогут выйти сегодня из своих домов, не увидят прежнего мира, ибо его больше нет. Зверь с легионами демонов вышел из моря и сел на трон». Марко Хан — благородный разбойник, командир одной из самых дерзких разбойничьих банд, который не убивает без нужды, избран посланником небес, чтобы идти и ничего не бояться, «потому что и демоны ему покорятся». «Кого можете очистить словом — очищайте, а кого не можете, избавьте от страданий». Робин Гуд, охваченной войной Славии, с открытой всегда и перед всеми душой, и маленькая разбойница встретились в Ринермо, разрушенном землетрясением.
Космические боевики составляют весомую долю западной фантастической продукции.В романе Дж. Мак-Интоша Шестерка колдунов насылает желание смерти и нового рождения на тысячи подвластных им людей.
Иннокентий Рудницкий, простой российский гений, создал устройство мгновенной связи, но последствия этого эпохального изобретения оказались самыми неожиданными…Они живут на Земле. В каком-то смысле они наши потомки, хотя ничего общего они с нами не имеют. Круглые, металлические, почти бессмертные, они любят, страдают, сражаются. Кто же мог предсказать, что археологические древности, которые остались от нашей цивилизации, окажутся для этих кругляшей столь опасными?..Гноил задушил свою жену. Аммониты едва дождались, пока нефелим перестанет подавать признаки жизни, чтобы наброситься и растерзать лишенную панциря плоть.
Самая первая экспедиция на Марс, в которую набрали специалистов с миру по нитке – в первый марсианский стройбат. Зарывается в землю сразу в трёх точках Марса. Готовит почву для колонизации планеты. Совершенно случай земляне узнают о существовании внутри Марса огромного города – остатки былого величий древней цивилизации марсиан. Никто даже не предполагал, что эту цивилизацию уничтожило таинственное облако Глобула, которое периодически посещает Марс. Проникнув в город и столкнувшись с этим облаком, земляне постепенно узнают историю Марса и начинают борьбу за его будущее.