Человеческое, слишком человеческое - [15]
Я все понимал, и она была милашка "обними-меня", но я - блэйд раннер. А жизнь - дерьмо.
- Киришима-сан, скажите, как Евангелион держал нож?
Девушка напряглась, подняла руку, сложив кулачок, и слегка согнула запястье.
- Вот так, кажется. Но я... Могу ошибиться, все было так... Так быстро.
Обратным, значит, хватом держал. Босяк, ей богу. Или спецназовец. В любом случае, только несколько версий базового обращения с оружием включали ножевые приемы этого типа, и найти прошивку, в которой содержались техники обратного хвата, будет легче. Значит, вычислю, кто именно из беглецов отметился там.
- Спасибо, Мана... - задумчиво сказал я, растирая подбородок. - Ой, простите.
- Да ничего, - девушка мило махнула ручкой и улыбнулась. - Так даже привычнее.
- Гм. Да. Благодарю вас. А почему Ева задержался над телом Миямото?
Мана подозрительно заморгала: я произнес ключевое слово "тело", назвал имя покойного, и сейчас будут слезы.
- Я... - она зашмыгала носом и взяла-таки себя в руки. - Я не поняла.
"Нет, ну какое солнышко, а?"
- Ясно. Тогда постарайтесь описать - как можно точнее - как выглядел Евангелион в этот момент.
Она задумалась, серьезно глядя куда-то мимо меня, кулачки девушки то сжимались, то разжимались. На такое можно смотреть вечно, однако я готов был уже поторопить ее, когда Мана, наконец, ожила.
- Он как будто всматривался в лицо умирающего. И замер. Как... Как...
- Как окаменел, - подсказал я холодея, и девушка закивала.
"Ой-ей-ей... Да он же учился!" Я не понимал пока что ничего, - ни чему учился этот странный Евангелион, ни зачем, - но мне не нравились даже призрачные догадки. Евы никогда не интересовались трупом или тем, кто вот-вот станет трупом, их синтетические мозги безошибочно определяли, что живой гарантированно будет мертвым, и давали следующую команду - бежать, скрываться, убивать дальше. Видимо, версия "ноль-ноль" совсем-совсем иная. Понять бы еще - какая.
Самое печальное то, что на этот счет меня не просветят даже непосредственные создатели модели: начиная с версии "ноль-два" Евы самообучаются, и что дадут базовые контуры после внесения прошивок - чертовски мутный вопрос. Теоретически синтетик становится идеальным в своей сфере эксплуатации, практически же... Мда. Практически же к этому добавляется прорва спонтанных вещей.
- Простите...
Ох ты черт, я, похоже, задумался... Ведущая, которую никто не узнавал, смотрела на меня и решалась что-то не то сказать, не то спросить. Наверное, что-то вроде: "вы найдете его?" Или: "как это забыть?" Я свинья, я знаю, но все свидетели убийств поразительно похожи.
- Скажите, почему он не убил меня?
"Ээээ... А ведь ты себя ненавидишь, милая девушка из телевизора. За что?"
- Не знаю.
- Но... Вы же должны понимать!
Вот теперь она плакала - и совсем этого не осознавала. Просто слезы катились по ее щечкам, я смотрел на это, и мне становилось грустно. От того, что я не встану, не подойду и не обниму - и дело тут не в этике. Дело в мечте.
- Простите, Мана, этого не знает никто. Возможно, он не видел смысла вас убивать, возможно, не получил приказа, возможно - да что угодно. Может, перемкнуло синапс не тот.
Она всхлипывала и смотрела на меня, а я - на нее. Да, дорогая, увы, мы не всеведущи, мы толком не понимаем, на кого охотимся. Но и создатели Евангелионов не совсем в курсе, что они клепают. Так уж все сложно.
- Я могу идти?
- А? Да, Мана, конечно. Отдохните как следует и ни о чем не беспокойтесь. Мы обязательно найдем этого Еву.
Фразы рвали мне рот зашкаливающим объемом пафоса, и по ушам резали остро заточенные шаблоны, - но ей надо это услышать. Наверное. Мне так кажется.
- Спасибо вам, офицер.
Она встала, снимая с руки свой смятый плащик - модный, серебристо-блестящий плащик, каких тысячи и тысячи вокруг, и я встал тоже, провожая ее к двери. Вот так и шел, как дурак, несколько метров рядом с симпатичной ведущей - моей утренней фантазией, а она тоже шла, не вылезая из своих мыслей.
- Икари, вы не могли бы... Перезвонить мне, когда все закончится?
Я не сразу понял, что она протягивает мне визитку и в глаза смотрит безо всякого кокетства. Ну, почти без.
- М... Конечно. Я буду держать вас в курсе.
Она взглянула как-то странно на меня и вышла. С другой стороны, как еще на меня после этих слов смотреть? Я изучал маленький прямоугольник синтетического картона, упираясь ладонью в закрывшуюся дверь. "Перезвонить... Конечно, Мана".
Я рухнул в кресло, положил визитку перед собой и потянулся за свежим листом бумаги, но удовольствие мне снова испортили: в кармане ожил мобильник. Морщась от издаваемых звуков - финальная композиция какого-то аниме, кажется, - я вынул прибор и уставился на серый экранчик.
"Номер не определяется".
- Да.
- Сын.
Я взмок - моментально и весь, словно меня обдали из брандспойта. Вот уж этот голос я хотел слышать меньше всего. И благослови небо тех, кто надоумил меня купить телефон без видеосвязи.
- Отец...
- Ты ведешь дело по бегству с "Саббебарааха".
Это было утверждением, и это мне не понравилось. Мне вообще это все не нравилось. Паника. Это паника, паника...
«Рыба вышла из воды, чтобы стать чем-то другим. Человек, выйдя в космос, тоже изменится…» Ну, или как-то так там было, не помню. Суть в том, что ничерта мы не изменились. Мы уже тысячи лет среди звезд, но все так же тащим туда себя самих. Мы научились воевать с новыми противниками, мы поломали себе мозги, набивая пустоту новым типом кораблей, но мы упорно не желаем становиться не-людьми. Нам нравится ошибаться, искоренять инакомыслие и вредных чужих, чувствовать руку товарища и подсчитывать, сколько еще зарядов осталось у соперника.
Человечество случайно оказалось втянуто в космическую войну между двумя сверхрасами: вульфондами и снергами, которые воюют между собой уже миллиарды лет. Во время боевой операции снерги высадили на Землю множество ужасных созданий, прозванных людьми — тварями, которые начали уничтожать все живое на планете…
Основная фаза обучения завершена, но время серьезных дел еще не наступило. Однако, новоиспеченный королевский телохранитель не может сидеть смирно, сложа руки. Если приключения не желают находить его, он находит их сам, тренируя свои умения и навыки, оттачивая мастерство оратора и стратега, учась читать в душах людей. К тому же, то, что вокруг тишина, ничего не значит — вокруг Хуана запутывается клубок интриг, в котором проявляются те, кто станет как его будущими врагами, так и друзьями.
…Объект молчит. И Айнер ушел… Тихо. Почти спокойно. Если бы не грызущие нас мысли, не усталость, проползшая через натянутые нервы, — было бы похоже на обычную подготовку штурмовой операции… Но этот штурм будет последним боем роты — и с победой, и с поражением… Мы потеряем людей, технику… Мы погибнем… и знаем об этом — каждый офицер, каждый боец… Каждый знает… и каждый молчит… Мы должны… Должны перейти предел — подойти к концу, чтобы бросить ему эту войну прямо в разверстую глотку… Иначе он сожрет всех… Иначе жизнь не сохранить никому… Если задачу не исполним мы, — не исполнит уже никто.
Из архивов отдела ***. 25 мая 2017 года.…написано по стенограммам контакта с майором Кровником. Сеанс связи проводил руководитель отдела *** Кузьмин. Проводником к сознанию был агент Пронин. Кровник объяснил, что его заданием было доставить оружие в Москву. Во время выполнения задания, Кровник попал в пещеру сна. Для самого Кровника это его последний сон, он длится несколько секунд в гаснущем сознании – но в самом сне много лет ведёт бой с монстрами, которые пытаются прорваться в пещеру. Спустя полчаса, после выхода на связь, контакт с майором был прерван, связь заблокирована бессмертными.
Самая первая экспедиция на Марс, в которую набрали специалистов с миру по нитке – в первый марсианский стройбат. Зарывается в землю сразу в трёх точках Марса. Готовит почву для колонизации планеты. Совершенно случай земляне узнают о существовании внутри Марса огромного города – остатки былого величий древней цивилизации марсиан. Никто даже не предполагал, что эту цивилизацию уничтожило таинственное облако Глобула, которое периодически посещает Марс. Проникнув в город и столкнувшись с этим облаком, земляне постепенно узнают историю Марса и начинают борьбу за его будущее.
Кровавый Ангел брат Кравин, тяжело раненый в бою с чудовищным противником, продолжает сражаться, чтобы вернуться к своим собратьям, пока его тело ещё служит ему. Выжимая из себя последние остатки сверхчеловеческих сил, Кравин знает, что он должен вернуть Ордену то, чем владеет — и не может умереть, пока не вернёт наследие.