Человечье мясо - [9]

Горячим паром, визгом и лязгом обдало меня. В раскаленном тумане бродили бледно-красные тени. На каменных лавках лежали полумертвые люди с безнадежно и уже безразлично запрокинутыми головами. И этих людей били, щипали, обливали кипятком или, возможно, расплавленной серой и царапали такие же, как и они, несчастные голые люди.

- Здесь становись будешь, - сказал татарин и указал мне на пустую лавку.

В минуты, когда человеку становится нестерпимо тяжело и перед ним встают категории жизни и смерти, он утрачивает чувство, отличающее истинные удельные соотношения событий, происходящих в движущемся вокруг него мире. Страшна жизнь человека, ибо он не в состоянии отличить шуток от трагедий всемирной истории народов.

Глава IX

Оказалось, что милиционер, увидев на пороге бани голого человека, принял меня за спившегося банщика, директор - за прогульщика, а банщик одноглазый татарин - за вновь нанятого коллегу.

Столь неожиданно превратившись в человека с определенным общественным положением и получив временную передышку, я решил использовать свою нынешнюю частичную легальность и возможные в новой обстановке связи для самых решительных и тщательных розысков Марианны.

"Этот момент должен стать переломным в моей жизни, - подумал я. - Все, что было сделано до сих пор, было не больше, чем закладывание в затвор патрона. Но помните, за мной еще выстрел, уважаемые товарищи!"

- Товарищ банщик! - окликнули меня. Я с профессиональной щеголеватостью скользнул по липкому полу и остановился перед клиентом. Он был розов и толст.

- Доктор, - сообразил я, в новой обстановке начиная делать обычные профессиональные наблюдения.

- Прошу, - пригласил я доктора.

- Ой! - заорал доктор, - горячо!

- Сейчас, - любезно сказал я и побежал за другой шайкой.

- Ой, - заорал доктор, - холодно!

"Экий неспокойный клиент, - подумал я с досадой. - Никак не угодишь. Очевидно, доктор любит золотую серединку", - скептически заметил я про себя. И вспомнив профессиональную привычку чистильщиков сапог, парикмахеров и, по моим соображениям, так же и банщиков, решил развлечь клиента, любящего золотую середину, разговорами на абстрактные темы.

- Теперь хорошо? - спросил я.

- Самый раз, - ответил клиент.

- Скажите пожалуйста, - начал я, - вы не находите, что концепция звездных туманностей не приближает нас к решению вопроса о генезисе первичного белка? А?

- Потише, пожалуйста, - попросил клиент, - глаз выдавите. И еще, пожалуйста, ногу немного подвиньте, а то у меня это ухо больное. Большое спасибо.

- Извините, - сказал я. - Так как же насчет белков?

- Насчет белков, видите ли... - промямлил пациент, - это лишний раз доказывает правоту марксизма-ленинизма. Глаз! Глаз!!

- Извините, - сказал я. - Совершенно верно. Это, конечно, еще лишний раз подтверждает правильность нашего родного марксизма-ленинизма. А как вы рассматриваете проблему более упрощенного получения изотопа урана? Вот как в газете, в которой было завернуто ваше мыло, написано об этом, прочтите, пожалуйста.

- Не выйдет, - сказал клиент. - Как раз оставил очки в предбаннике. Как думаете, не сопрут?

- Ну, что вы, - воскликнул я, - у нас этого не было. Раньше, конечно, при царизме бывало, а сейчас, во все годы существования советской власти никогда. К сожалению, я тоже без очков. Черт, очки потерял! Понимаете, сегодня у меня день, полный самых удивительных приключений, во время одного из которых я потерял свои очки. Очень обидно: хотелось почитать, что пишут в газете, в которую завернуто ваше мыло, про изотопы урана. Может, вы знаете?

- Э-э... Видите ли...- невнятно пробулькал клиент,- возьмите, пожалуйста, у меня изо рта мочалку, а то у меня руки в мыле. Большое спасибо. Э-э... Видите ли, именно проблема более упрощенного получения изотопа урана лучше всего доказывает незыблемую силу марксизма-ленинизма.

- Совершенно верно, - сказал я. - Именно эта проблема доказывает незыблемость. Вас как, можно шайкой по голове для массажа, товарищ доктор?

- Нет, - сказал клиент, подумав, - не надо шайкой по голове. - Потом добавил: - Я не доктор. Я критик.

- Что? Ах! - воскликнул я, и шайка, выскользнув из моих рук, все-таки с громом промассировала критика по башке.

- Простите, - сказал я, - тогда понятно.

- Что? - поинтересовался критик.

- Я говорю: очень рад отмывать от грязи советского критика!

- Большое спасибо! - сказал критик.

- Вы из каких же будете? - осведомился я, - из критиков-космополитов или из критиков-патриотов?

- Что?! - заревел клиент, - я критик-космополит?!

Он замотал головой, и шайка зазвенела на ней, как колокол.

- Я первый начал разоблачать этих ничтожных антипатриотов! - гремел он, - а какой-то, извините, банщик, который даже не может прочитать газету, в которую я заворачиваю мыло, смеет так меня оскорблять!!

Он сдернул с головы шайку и, вскочив, приблизил свою заляпанную мылом морду к моему носу.

- Ермилов! - закричал я.

- Белинков! - закричал он. И с громким воплем мы разлетелись в разные стороны.

Глава X

Шипя мыльной пеной, я влетел в топчущееся в предбаннике стадо с намыленными головами, мотавшимися с блеянием из стороны в сторону. Распихав баранов и колотя их по бараньим мордам, я вырвался из бани.