Человечье мясо - [7]

- Ну, конечно, как же может быть иначе, - воскликнула милая молодая женщина, - в крайнем случае мы скажем, что вы связали нас и заставили приютить.

- Хорошо, - сказал я. - Говорите. Нам необходимо переодеться.

- Да, да, конечно, - закричал Сигизмупд Петрович, - конечно, им в первую очередь необходимо переодеться. Вандочка, займись этим делом, а я сейчас.

Ванда Виссарионовна проводила нас в спальню и распахнула гардероб.

Сигизмупд Петрович приотворил захлопнувшуюся за нами дверь столовой, выглянул в коридор, потом, ступая на цыпочках и оттопырив согнутые в локтях руки, покачиваясь жирным телом, прошел в переднюю, запер дверь, положил в карман ключ и с такой же осторожностью, тщательно притворив за собой двери, направился в кабинет.

- Милиция, - тихонько проговорил он, прикрывая ладонью рот и кося глазом на дверь. - Милиция! Прошу милицию. Все равно, какую. Нет лучше давайте большую. Это большая? Самая большая? Хорошо. Спасибо. Говорит известный критик Геморроидальников. Да, да. Член Союза советских писателей. Вы не читали мою новую книгу о социалистическом реализме? Нет? Очень жаль. Ничего, завтра же я пришлю ее вам. Пожалуйста. Товарищ капитан, дело вот какого рода: 10 минут назад ко мне на квартиру заявились известный вам Аркадий Белинков и его жена. Да. Вот именно. Скрываются. Да, да. Просят помощи. Хе, хе. Жена их сейчас переодевает. Да, да, совсем голые. В крови. Хорошо. Слушаю. Слушаю. Так. Так. Так. Хорошо. Только как можно скорее. Хорошо. Хорошо. Есть. Желаю.

Он положил трубку и, не снимая руки, перевел дыхание и оглянулся на дверь.

- Что вы для нас сделали, - утирая заплаканные глаза, сказала Марианна, ушивая широкое ей платье. - Правду говорят: друзья познаются в беде.

- Ну что вы, что вы, - восклицала Ванда Виссарионовна, - как же не помочь людям в такой беде. Это долг всякого советского человека, - и она бросила тревожно-вопросительный взгляд на дверь в кабинет Геморроидальникова.

Я снял окровавленную рубашку и осторожно стал обмывать раны.

- Очень хорошо, просто замечательно, - говорила Ванда Виссарионовна, оглядывая туалет Марианны. - Сейчас именно носят широко в лифе. А куда вы собираетесь идти дальше? - между прочим полюбопытствовала Вайда Виссарионовна.

- У вас есть пояс? - спросила Марианна, - а то все-таки широко.

- Сейчас, сейчас, - заспешила Ванда Виссарионовна. - Вы хотите поехать домой?

- Вот так совсем незаметно, - сказала Марианна. - Правда незаметно?

- Прямо, как на вас шито! - воскликнула Ванда Виссарионовна. - Это платье мне привез Сикочка, когда он ездил провожать наших солдат в Корею. Так вы думаете сейчас идти прямо домой или, может быть, еще куда-нибудь зайдете?

- Очень милая отделка из гипюра, - сказала Марианна.

Я обмыл раны и протянул руку за сорочкой Геморроидальникова. На мне были пижамные штаны в золотую полоску по небесно-лазоревому полю и одна туфля.

Но в то мгновение, когда я хотел облачиться в сорочку, из передней раздался шум открывшейся двери и топот сапог. Я уронил сорочку и выпрямился.

- Ничего, ничего, - забормотала Ванда Виссарионовна, - это Катька ходила за керосином. - Она прислонилась спиной к двери и испуганно глядела на нас. Кто-то, гремя сапогами, прошел по коридору.

- Вы не беспокойтесь, - беспокойно шаря глазами, промямлила Ванда Виссарионовна.

По коридору протопала еще пара сапог, и вдруг дверь рванули. Ванда Виссарионовна отскочила в сторону и на пороге с револьверами в руках показались два милиционера.

- Руки вверх! - рявкнул милиционер. Я ударил ногой стол, вскочил на подоконник, вышиб окно и, толкнув Марианну, выскочил на улицу.

Глава VII

Раздалось два выстрела, и на нас посыпались стекла разбитого окна. Мы снова присели.

- Держи! - орал над нами наполовину вывалившийся из окна Геморроидалышков.

Мы бросились бежать в сторону.

- Аркадий, - услышал я за своей спиной и, оглянувшись, увидел Марианну, свернувшую в какой-то переулок. Я бросился за ней, но в это время из-за угла выскочил автомобиль, полный милиционеров и собак, я завертелся на месте, бросился в сторону и юркнул в подворотню. Мимо ворот протявкали собаки и протопали милиционеры. Я залез в помойку, откуда мог наблюдать за улицей. Мимо ворот туда и обратно ходил милиционер. Я ждал. Марианна видела, куда я скрылся. Значит, она ждет меня в соседнем переулке или пробирается сюда. Милиционер ходил мимо ворот туда и обратно. Через двор проходили женщины и выливали на меня помои. Из квартиры, в окне которой видно было два примуса, выносили помои 6 раз. Очевидно, там варили уху и жарили курицу, потому что на меня больше всего вываливалась рыбья чешуя и перья. Если они поймали Марианну, то я пойду в Министерство государственной безопасности и скажу: "Я Аркадий Белинков. Вы схватили мою жену. Больше я ничего не буду писать, ибо я слаб и ничтожен. Зарубите меня". Сапоги остановились в углу ворот, раздвинулись в стороны и ко мне потекла мутная струя. Потом еще приносили чешую, прокисший студень, тухлые яйца, простоквашу, перья, трубочист высыпал ведро сажи, дворничиха вылила известку, а ребятишки бросили двух дохлых крыс, связанных хвостами друг с другом.