Чел. Роман - [80]
Группа врачей разного пола входит в кабинет. Безликая толпа халатов и шапочек. Но определить главного среди них Линер труда не составляет. Классическое – «короля играет свита» – срабатывает безупречно.
«Репетиция прибытия мэра», – ловит себя на мысли Линер. Внимание фиксируется на даме, оказавшейся в центре спонтанно образовавшегося полукруга. По глазам и кистям рук ей дашь за пятьдесят, по лицу и волосам – едва за тридцать. На пышной, похожей на львиную гриву прическе едва держится врачебная шапочка. В руках «львицы» золотистый планшет, пошловатость которого подчеркивается шестью массивными перстнями – по три на каждой руке, в не менее пошлой идеальной симметрии. Она окидывает палату взглядом и, пропустив, как показалось Линер, учтиво-нахальный кивок Белой, находит жертву. Ею оказывается отец Линер, который, поглощенный созерцанием отснятого, едва удостаивает взглядом прибывший консилиум.
– Маргарита Анатольевна, объясните, пожалуйста: почему в палате, да еще интенсивной терапии, находятся люди без халата?
У «львицы» оказывается низкий, не лишенный приятности голос радиоведущей, чуть манерный, как вся она с головы до пят. Белая без труда выдерживает каменный взгляд, направленный на нее, и пытается смягчить ситуацию:
– Валентина Ивановна, все просто: нет терапии – нет халата…
Безуспешно. Шутка не прошла и Белая умывает руки:
– А если серьезно, то в данный момент, не я здесь главная. Палата в распоряжении антитеррористического комитета. Им и решать, кто и в каком виде здесь должен находиться. Вот, Юлия Вадимовна, она вам все объяснит.
Главврач переводит взгляд на Линер. Пытаясь сохранить ту же властность во взгляде, молча ожидает объяснений, но Линер осаживает ее первой же фразой:
– Послушайте, где вы шляетесь? У вас тут уже сутки красный уровень. А вы только соблаговолили прибыть. Если бы не Маргарита Анатольевна, я не знаю, чтобы мы делали. А вы приходите и предъявляете претензии по поводу какого-то халата… Тоже мне нашли проблему… Ну, раз уж пришли, доложите о текущей обстановке в вашем учреждении и можете быть свободны.
– Кто вы такая, чтобы я вам докладывала?
– Старший следователь по особо важным делам. Майор безопасности Линер.
– Майор, а я полковник по званию в случае войны. Раз уж вы заговорили о красном уровне. Так что не мне вам давать отчеты. Будьте добры, объясните, что здесь происходит.
– Я не уполномочена отчитываться перед полковником медицинской службы. Доклад о текущем состоянии дел в больнице можете составить в письменной форме и передать через Маргариту Анатольевну. А теперь попрошу вас вместе со своей… свитой покинуть палату. Вы мешаете проведению следственных действий.
– Майор, вы забываетесь…
– Это вы забываетесь. А я действую исходя из данных мне полномочий. Освободите палату, не доводите до греха.
– До какого греха? Что за чушь вы несете?
– Чушь несете вы. А я веду следствие…
– Вы в моей больнице и должны подчиняться ее распорядку.
– Я подчиняюсь своему распорядку, опираясь на…
– Распорядок медучреждения устанавливается его руководством и неизменен вне зависимости от уровней…
– …Данные мне инструкции…
– …Террористической опасности…
– …И не вам…
– …О которых я…
– …Их менять…
– …Информирована не хуже вас…
– Всем молчать!!! – вскакивает отец Линер. Широким жестом он сует под нос главврачу свое удостоверение и с огромными паузами, напомнившими его дочери об Опалеве, высказывает соображения по текущему моменту:
– Генерал-лейтенант Линер… Что за… вы тут устроили… Что это за… «бабство» такое… Чем вы… тут меряетесь… Майор! Полковник! Нашли чем козырять! Бабы! Ты… —
Указывает он на главврача.
– Разошли всех этих… своих… по корпусам. Пусть работают. Какого… они за тобой шляются. Отчет о количестве больных… На утро и на сейчас… На стол майору… В течение получаса. Содержать больных в их отделениях… И не позволять им перемещаться по больнице… как Бог на душу положит. Лично контролировать… этот процесс. Провести инспекцию хозслужб… и сопутствующих учреждений… И… И… Принесите мне… халат, раз так положено… Теперь ты…
Генерал разворачивается к дочери. Пользуясь моментом, один из свиты, а именно – завхоз – ныряет за дверь. Белая прикрывается рукой, усиленно сдерживаясь, чтобы не разразиться хохотом от удовольствия.
– Не лезь в их дела… Сказали халат – значит… халат… Не лезь в бутылку… Не козыряй инструкциями… Да, ты тут главная… Но… не надо это выпячивать… И тем более… устраивать скандал… на рабочем месте… Вместе работаете. Вместе!
Отец Линер несколько раз переводит взгляд с дочери на главврача и обратно. Вытянувшийся в струнку консилиум стоит затаив дыхание.
Линер, впервые наблюдая за отцом в такой ситуации, понимает, что с Мадейрой у него все крайне серьезно, раз пошли такие паузы и такой слог. То ли видео и правда исчезло, то ли ему его категорически мало для своих изысканий. В любом случае ее перебранка с главврачом только добавила негатива.
Линер этого не почувствовала, начисто на какое-то время забыв о присутствии Линера-старшего. О том, чтобы вернуть себе бразды правления, сейчас речи не идет. Долго объяснять. Да и сыграл отец в целом в ее сторону.
Жизнь маленького городка идет своим чередом. Горожане даже не подозревают, что в ней могут произойти необычные события, но окружающие горы хранят в себе древние темные пророчества. И однажды те начинают сбываться. Надвинувшаяся колдовская мгла готова поглотить как город, так и все небесное королевство. Его повелительница утратила свои магические силы и теперь не может никого защитить. Казалось бы, все кончено. Неужели мир падет? Неужели из этого нет выхода? Лишь Неисчерпаемый ковш знает имя того, кто придет на помощь.
Олег Кашин (1980) российский журналист и политический активист. Автор книг «Всюду жизнь», «Развал», «Власть: монополия на насилие» и «Реакция Путина», а также фантастической повести «Роисся вперде». В книге «Горби-дрим» пытается реконструировать логику действий Михаила Горбачева с самого начала политической карьеры до передачи власти Борису Ельцину.Конечно, я совершенно не настаиваю на том, что именно моя версия, которую я рассказываю в книге, правдива и достоверна. Но на чем я настаиваю всерьез: то, что мы сейчас знаем о Горбачеве – вот это в любом случае неправда.
Загадочный рассказчик, чья судьба неразрывно связана с жизнью главных героев, начинает свою страшную и одновременно трогательную историю. Историю, начало которой было положено в 1939 году. Зиглинда живет в Берлине в обычной семье. Мама — домохозяйка, а папа работает цензором: вымарывает из книг запрещенные слова. Его любимое занятие — вырезать фигурки из черной бумаги и ждать конца войны. Но война продолжается, и семья девочки гибнет, а она оказывается в опустевшем здании театра — единственном месте, где можно чувствовать себя в безопасности.
Случайная встреча семилетнего Адама и Барона – пожилого одинокого физика с оригинальными взглядами на бытие – круто меняет судьбу мальчика, до того обещавшую быть непримечательной. Впрочем, меняет она и жизнь мужчины, который относится к своему подопечному словно к родному сыну. Исповедуя гедонизм, Барон игнорирует течение времени и избегает привязанностей. Этому он учит и Адама. Однако теория пребывания в золотом коконе начинает трещать по швам, когда Адам познает любовь и связывает себя узами с девушкой, обреченной на скорую смерть…
Пять месяцев назад Ник, бойфренд Валери Лефтман, открыл стрельбу в школьной столовой, убив многих учеников и учителей и застрелив себя. Пытаясь его остановить, Валери получила ранение в ногу и случайно спасла жизнь своей одноклассницы. Однако ее обвинили в случившемся из-за списка, который она помогла составить, – Списка ненависти, включающего более сотни людей и явлений, которые ненавидели Валери и Ник. Все лето девушка провела в больнице, где с ней обращались как с возможной подозреваемой. Оказавшись наконец дома, Вал готовится вернуться в школу и продолжить обучение в выпускном классе.
Семья Липы — семья предпринимателей. Она, ее родители и младший брат Берти зарабатывают себе на жизнь сбором металлолома. Их бизнес труден, непостоянен, а порой и просто опасен, хотя семья живет в мире возвышенных метафор, созданных главой семьи. Их труд — благороден, платят за него — «звонкой монетой», а найденные предметы свозятся прямиком в… «Рай».В романе одного из самых ярких голосов немецкоязычной литературы соединились фантазия и суровая семейная история, гротеск и трагедия целого поколения, оторванного от корней.
Родители маленького Димы интересуются политикой и ведут интенсивную общественную жизнь. У каждого из них активная гражданская позиция. Но вот беда: мама и папа принадлежат к прямо противоположным лагерям на политическом поле. Очень скоро Дима замечает, что трагически расколота не только его семья… Книга содержит нецензурную брань.