Чел. Роман - [27]

Привычка не ступать широко и контролировать постановку ноги не отпускает Чарли и в обычной жизни. Чарли всегда ходит медленно, внимательно глядя под ноги. Откуда взялся чаплинский разворот стоп – понять сложнее. Но и он наверняка как-то связан с притиранием стоп к рельефу, со стремлением дать опору наибольшей площади, в конце концов не упасть и подняться как можно быстрее.

Это версии отца. Чарли нет дела до них. Она ходит, не задумываясь о том, как это делает. Так же как лазает. Тем более что бегает она как все. Без чаплинского мельтешения и развернутых стоп. Поэтому, если ей по каким-то причинам нужно ускориться, она предпочитает не пытаться идти быстро, а сразу переходит на бег. Отсутствие средней скорости накладывает отпечаток на ее редкие прогулки с родными. Чарли или безнадежно отстает через сотню метров, или убегает вперед. Впрочем, такие прогулки редки и коротки. Последняя памятна. Прошлым летом, в окрестностях того самого карьера, Чарли отстает и теряется в вечерних сумерках. Когда ее находят, выясняется, что она осталась вблизи лагеря, примерно в пятидесяти метрах. А все из-за того, что по рассылке ей приходит новое соло какого-то сумасшедшего с Йосемита43. Она начинает смотреть его на ходу, невольно повторяя движения рук и ног солоиста. Вскоре Чарли совсем останавливается и вплоть до возвращения родных взбирается на воображаемую стену.

На одиннадцатой минуте Чарли покидает дворы. Через парк, с островом посреди пруда, она выходит на проспект. Здесь чище. Но больше людей и машин. Новострой чередуется с прошлым веком. Плитка у метро сменяется булыжной мостовой. В толпе Чарли чувствует себя органично. Крейсерские скорости окружающих совпадают с ее «стремительностью». А порой даже и ей необходимо притормаживать. Развернутые наружу стопы идеальны для пяток впереди идущих. Они никогда не сталкиваются. Чарли включает автопилот. Спуск. Пять станций по кольцу. И дальше пара по радиусу. Пять дней в неделю. Отработано до автоматизма. Можно заняться кедами.

Чарли не выбирает вагон и не рассчитывает свое в нем местоположение. Почти не смотрит по сторонам. Сеть – лучшее место пребывания в эти минуты. К переходу на кольцо, забитое пассажирами, кеды выбраны и заказаны. Теперь можно копаться в скальниках. Любимое занятие. Чарли вертит фотки, смотрит видео в 3D. Подошве особое внимание. Ткань сверху – броская этикетка, никакой роли в подъеме не играющая. Новички цепляются за нее. Им нужен вид, а не суть. Признак лоха. Того, кто ходит, но не поднимается.

Вскоре Чарли понимает, что сегодня в метро всё, не как всегда. Такой давки не бывает даже по понедельникам. И вообще как-то неуютно. Она прыгает на новостной сайт. Натыкается на молнию вверху страницы. Прочитав, оборачивается. Пути назад нет. Но движение как раз в ее сторону. Да, в разы медленнее, чем обычно, но туда, куда нужно. Она еще не опаздывает.

«Да и к кому?»

Утренняя тренировка – она сама себе тренер. Нужно только успокоить своих. Конечно, на той взорванной станции ее в такое время никак не может быть. Но в такой ситуации лучше не молчать. Она набирает сообщение и рассылает его. После чего возвращается на страницу магазина. Но чувство неуютности не покидает. Постепенно шаг за шагом нарастая. Источник неприятного чувства – Чарли не сразу это понимает – находится слева и сверху. Они идут плечо в плечо, хотя это и не совсем так. Ее макушка едва достает до его плеча. Он раза в два крупнее и больше. И совершенно беззастенчиво пялится в ее смартфон. Пальцы жжет от его взгляда.

«Что он в них, сука, нашел?»

Приходят ответы – в основном смайлы – от семьи и знакомых. Многие, например братья, погрязшие в чертежах и расчетах, еще не в курсе случившегося. Родители уточняют местонахождение и настойчиво требуют возвращаться вечером на такси. Чарли обещает. Чувствует, как вслед за пальцами начинает жечь лицо. Понятно. Тот, сверху, пялится на ее фото на аватарке – подарок девушки старшего брата, занимающий почетное место на «аллее славы». Фоткаться Чарли не любит. Фотосессии на соревнованиях для нее пытка. Но дипломированному инструктору по йоге она отказать не может. Фотография – ее хобби. Потому, наверное, действует не как все. Оставляет на своих местах шапочку и снуд. Не требует пресловутого «чиза» и всю сессию говорит про какое-то «кватроченто»…

Чарли уходит в магазин. Но с лицом ничего не меняется. Оно горит. В довершении всего пальцы уже не жжет, они болят и даже не как утром, а по-вечернему. Чарли поднимает взгляд.

Дорогущие наушники, смешная марлевая повязка, четыре пальца на две руки.

«Да он просто урод какой-то, – думает Чарли. – Четыре пальца. Не вытянет и простейший траверс44. Еще такой крупный. Было бы и десять на руках – не вышел бы. Не то что в четыре. Лох. А смотрит так, будто он центр вселенной».

Вернувшись на свою страницу, Чарли тем не менее разворачивает смарт от назойливого взгляда слева. Нечего потакать. Машинально заказывает очередные скальники. Подтвердив заказ, понимает, что приняла сейчас что-то вроде успокоительного. Не работает. Пальцы так же ноют, а лицо горит. И выход, похоже, один – каким-то образом пробраться вперед. Задачка по крайней мере на 8b. Было уже. Но там другая стена. Никого вокруг. Только отец на нижней страховке. Мама с камерой на топе