Чек за жизнь - [21]

Я подошел к микрофону, как он повелел, осторожно взял его и… не поверил глазам. Таймер был встроен в микрофон.

— Ну как тебе? Я еще и хороший изобретатель, — улыбнулся он, — Чего же ты ждешь? Спаси их!

Я просто встал как вкопанный, держа микрофон в руке. И тут же в моей голове пронеслись те самые знаки:

Сначала слова Шакала: «Ваше спасение или гибель в наших руках». Затем щелчок, который означал не выключение микрофона, а включение датчика… Знаменательный вопрос этого господина: «Вы смогли бы схватить микрофон и передать информацию?». И это только часть загадок. Да, черт побери, а мы действительно оказались так глупы и трусливы.

Я остановил таймер. И обратился к заложникам в зале:

— Секундочку внимания… Внимания, прошу вас.

Я около минуты пытался обратить на себя внимание.

— Бомба обезврежена! Бомба обезврежена! — повторил я несколько раз. Наконец, я овладел их вниманием. — Вам нечего больше бояться. Датчик находится сейчас у меня руке. Вам, как и мне, сложно будет в это поверить, но он, оказывается, был встроен в микрофон. Да, этим микрофоном террористы нами и манипулировали все это время, но сейчас не об этом. Я настоятельно, рекомендую вам отойти от дверей, чтобы силовики могли проникнуть к нам, подорвав их взрывчаткой. Прошу вас, отойдите от дверей. От того, что вы там толпитесь уже около часу, они не откроются. Отойдите от дверей.

Люди, с чьих лиц постепенно спадал панический ужас, начали отходить от дверей. Через пару десятков минут все четыре двери снесли и в зал вошли вооруженные силовики. Заложники пулей рванули из душного зала к выходам, опять образуя давку.

Я все еще оставался на сцене, наблюдая за всем этим.

— А что будет с вами? — повернулся я к этой странной престранной личности, которая устроила для себя столь странное представление.

— Разве я похож на преступника? Я всего лишь разработал план и осуществил его. Да, я всего лишь сценарист, и даже не режиссер-постановщик. Режиссером мог бы быть любой из вас, ведь любое решение могло бы повлиять на исход, но все предпочли быть актерами-марионетками. Так и в жизни.

— Хоть вы и сумасшедший, но место вам в тюрьме. И вашим ребятам тоже.

— Им не светит тюрьма. Они в надежном месте. Что касается меня, мой юный друг, то я такой же заложник, как и вы и все остальные. Мы все пожизненные заключенные одной заложенной программы под названием «жизнь». Вы думаете, что там за дверьми вас ждет свобода, но это не так.

Я ничего не ответил и вышел одним из последних. Когда я вышел на улицу, я буквально кусал свежий воздух губами. Я никак не мог испить этой свободы. На улице уже рассвело, и этот был первый рассвет моей новой жизни. Первый рассвет после этой маленькой революции внутри меня, которая на всю жизнь изменит мою жизнь… Господи, нет, я не могу поверить, я выжил! Я на свободе!

Мое наслаждение жизнью и покой прервала толпа корреспондентов, накинувшихся на меня с микрофонами и камерами.

— Скажите, это правда, что вы обнаружили таймер от бомбы на микрофоне и обезвредили ее? Скажите, что вы думаете обо всем этом, каковы ваши предположения? Что вы испытывали, когда обнаружили таймер? Как вы поняли, что таймер встроен именно в микрофон?..

Вопросы сыпались беспрерывно. А я их даже не слушал.

В толпе я разглядел мэра с его женой и дочерью. Они тоже давали интервью. Толпы людей собрались возле них и просто боготворили его, как своего спасителя. Я один не потерял рассудок? — спрашивал я себя, — и после всего того, что мы об этом человеке узнали, люди благодарят его и верят, что он действительно их спас?.. Боже, и в этом он оказался прав.

— Послушайте, может, вы хотя бы на один вопрос ответите нам? — донимали меня журналисты.

— А с чего вы взяли, что я вам должен отвечать? — ответил я сухо, не отрывая глаз от мэра и его семьи. — Оставьте меня в покое, мать вашу! — крикнул на них я и прошел сквозь них к мэру.

— Так это вы наш спаситель! Что ж, — обратился я к нему с иронией, — может, вы тогда отдадите мне чек?

— Какой чек? О чем вы молодой человек? — как-то глупо и торжествующе улыбнулся мэр.

— Чек за мою жизнь. Вы же ее выкупили?

Мэр нервно задергался перед камерами.

— Или вы все-таки ее не выкупили? Ах да! Вы же выкупили только свою жену и дочь, а я и забыл — продолжал я. — А я хотел было вас поблагодарить, да вот только не за что, оказывается. Пусть для всех вы и спаситель, но для меня вы — трус и ничтожество! Я спас себя сам!

Я резко обернулся и прошел сквозь толпу журналистов, запечатлевших это.

— Не обращайте внимания. Человек вышел из критического положения, так бывает, продолжайте… — оправдался мэр.

— Андрюша! — услышал я в этой кутерьме и остановился. Это был голос Оли.

— Андрей! Я здесь.

Я обернулся и не ошибся — это была Оля, а сзади отец с матерью.

Я пулей полетел к ним в объятия. Сначала я обнял Олю — мать моего будущего ребенка. Потом родителей. Они плакали от счастья, я плакал с ними. Ради этого момента стоило выжить. Ради ощущения нужности женщине, которая меня любит, несмотря на то, что я все потерял… Этим двум людям, которые были готовы полезть за мной в эту дыру… и этому ребенку, которому я нужен, но еще этого не понимает.