Чехия. Инструкция по эксплуатации - [2]

) произвел на меня впечатление уже во времена моего пребывания на берегах Рейна, Чекендон (Checkendon) украшает Англию, а Чечина (Cecina) протекает в итальянской Тоскане — все они находятся там, где когда-то осели бойи. Имеется множество чешских, словацких, венгерских и австрийских вариантов топонимов с "сес/кек". Так что, как сами видим, наш земной рай вовсе не был неназванной или незаселенной страной. Самое большее, здесь не было высших слоев общества, князей и племенных властителей. Опять же, когда мы в этой стране появились, она была несколько малонаселенной в результате переселения народов и разбойничьих походов.

Стоя на горе Ржип, наш Праотец наверняка и в самом деле разослал разведчиков, но сказал им, скорее всего, такое: "А расспросите-ка у тех дикарей внизу, откуда берут они молоко и мед. Поскольку страна эта выглядит вовсе даже неплохо!". Те же отправились, куда глаза глядят, и долго искали, чтобы вернуться, наверняка, с лепешками из обычной муки и с информацией, что страна внизу называется, вроде как "Чечча". В названии обязательно должно было иметься какое-то "č/ч", потому что с "Какой" мы никак бы не согласились, чтобы не пришлось самих себя называть "каканами"[4].

Собственно говоря, при всех этих сложностях, удивительным остается то, что наш Праотец не желал, чтобы его находка была подтверждена эксклюзивным договором дарения. У Моисея был Иегова, а Чех имел или мог иметь Перуна — Юпитера древних славян. Но он наверняка считал чем-то очевидным, что Перун приготовил ему такую красивую страну. А если даже и не считал себя самого и своих чехов божьими избранниками, наверняка был уверен, что они — вот — великолепны, а он так вообще выдающийся. И для него было очевидным еще и то, что их бог о них заботится.

Злые языки уже тогда распускали старую сплетню, что Лех — брат Чеха — был более мудр, вместо всяких холмов с возвышенностями выбрал себе просторное поле. Он добрался до самой Балтики и основал Польшу — гораздо большую по размерам и с сильными природными различиями страну. Но реалисты, которых у нас все время большинство, уже тогда выдумали лозунг: "Малое — красиво", и это было первым, но, возможно, и последним идеалистическим резюме нашей истории.

Независимо от того, как оно было, в одном патриарх, похоже, проявил политическую прозорливость. После собственного крупного успеха он не старался добиться большего и умер в кругу своих близких. Те плакали, но потом дрались между собой, чтобы выяснить, а кто из них является истинным чехом. Ведь чем более истинный, тем больший шмат Чехии должен достаться ему в наследство. В конце концов, все признали, что все они чехи, и управлять ними будет князь, чей двор будет рядом с горой Ржип.

Выбор излучины Влтавы в качестве стратегического центра вовсе не был сложным. Болота (braca) и твердыня (dunum) Тын служили уже кельтам из древней страны бойов. Из Браги родилась Прага (Praha). Мы, естественно, объясняем все это себе по-чешски. Либо от слова prahnout (высыхать), либо от práh (порог), хотя "прах" — это еще и пыль, и высохшее дерево. Только ведь здесь ничего не высыхало, а только — как уже было сказано — речь шла о "браге", то есть о подмокших лугах. На основании своего местоположения — семь возвышенностей и река — здесь можно было бы создать хотя бы новый Рим, но наши тогдашние земляки поставили на прозрачность. Эту идиллию можно отметить еще и сегодня. Достаточно забраться на Ржип, чтобы при хорошей видимости увидеть практически всю страну. И вид этот восхищает и поражает.

Мир, словно натюрморт или мертвый пейзаж — страна, созданная для хороших времен. Отсутствие размаха. Возможно, потому уже древние чехи выстроили на Ржипе только маленькую романскую часовню. Это часовня Святого Георгия, укротителя дракона, который здесь и до сих пор давит языческое чудище. Как бы "случайно" наш рыцарь отмечает свой праздник 24 апреля — тем самым днем, когда на весеннем ночном небе Арктур сияет ярче всего. Именно в созвездии Волопаса еще некрещенные чехи и нашли свою мифическую звезду.

Только помни, мой исследователь чехов — дорогой мой чехоразведчик: даже если этот вид с Ржипа ты посчитаешь идиллией или раем, наверняка это не является Бойоемией или Богемией. Для чехов это просто Чехия, и в запасе у нас никакого другого названия нет.

Böhmisch мы же являемся для тех, кто видят нас издали и глядят сверху. Böhmisch — это у нас Spanisch. То, что в Германии называют "чешской деревней" (böhmisches Dörf), для нас является "испанской деревней" (španĕlská ves) — то есть, по-нашему… "чешское кино". В чешской деревушке чехов нет никакой непонятной "черной магии", а только лишь банальные и конкретные понятия. Здесь живут телесным, хотя иногда вылезает и нечто святое. Когда чех приходит домой, у дверей он снимает обувь, как будто вступает в мечеть. Так что перед дверями каждой квартиры высятся горы обувки. Что ни говори, все, что находится внутри дома — это святое.

Наверняка вы спросите, почему я не говорю "Česko", как можно теперь часто слышать на улицах. Ведь в этом "Česko" содержится и "Böhmen"[5]