Чего ждет Кейт - [59]

– А рубашку? – переспрашивает Рейна. – Она же не голая пойдет.

– И рубашку, – соглашается Брэнди. Потом она начинает выкладывать одежду на край кровати. – Как насчет вот этой в сочетании с джинсовой курткой?

Рейна приподнимается на кровати, изучает предложенный наряд и падает обратно, поднимая в воздух большие пальцы рук.

– Одобряю.

– Надень, чтобы я могла сделать фотографии, – говорит Брэнди. – Нужно показать Энди, пускай одобрит.

– Он об этом не просил. И что значит «одобрит»? – Я отбираю у Рейны плюшевого мишку. – Нет уж. Напиши ему, что мы не будем разыгрывать дурацкие сцены из подростковых фильмов. «Друг-гей одобряет наряд подруги», ха!

– Но он гей… и наш друг, – возражает Брэнди.

– Он наш друг и гей, а не друг-гей. И он не будет одобрять ничьи наряды. – Я сочувственно массирую голову Эмбер.

– А знаешь, что еще мы не будем одобрять? – вмешивается Рейна. – Спорт!

– Знаю. Знаю! Но не кажется ли тебе, что это может быть интересно. С точки зрения антропологии.

– Так это исследовательская работа? – смеется Брэнди.

– Футбол в школе «Розуэлл Хилл Хай». Революционные открытия, сделанные на основе наблюдений за пижонами в их естественной среде обитания, – декламирует Рейна.

– Нужно будет делать полевые заметки, – добавляю я. – Боже! Нужно на Райана завтра камеру нацепить: по-моему, он идет в пивной бар с Крисом Ригли. Там будет два пивных бочонка. Только представьте, какие съемки мы получим.

– Мне нравится, что ты в курсе, – говорит Рейна. – Королева ночной жизни.

Брэнди плюхается на кровать рядом со мной.

– Кстати, насчет завтра. Ты утром свободна? Я думала, не пройти ли нам Normandy до начала недели.

Рейна прячет улыбку.

– Так мило: вы планируете порепетировать перед репетицией.

– Думаю, я смогу. Так, а вы одеваться будете или как?

Брэнди и Рейна принесли с собой рюкзаки с вещами: примерно так всегда все и происходит, когда мы собираемся и помогаем друг другу советами. Мы не из тех друзей, которые обмениваются одеждой. Для начала, у нас очень разное телосложение. Свободные майки Рейны на мне будут смотреться как корсет, а на Брэнди – как лифчик. И стиль у нас совершенно разный. Рейна предпочитает повседневный минимализм, Брэнди практически не вылезает из бохо-сарафанов. Я сегодня надела легкую синюю юбку, черные колготки, коричневые высокие ботинки и серый свитер, который длиной как раз до пояса юбки. Будь я пижонкой – или Рейной, – то согласилась бы на короткий топ. Но я – это я, поэтому под свитером у меня белая футболка, заправленная в юбку. Рейна говорит, терпимо, и я все равно отлично выгляжу, и стоит распустить волосы.

Я думаю, что лучше заколю их по бокам.

Звенит дверной звонок. И спустя пару секунд папа кричит:

– Стручок!

Удивительно, но я сразу думаю про Ноя. Хотя он-то годами заходит в наш дом и комнату Райана без звонка. Если бы не звонок, я могла бы предположить, что это Андерсон раньше освободится после урока.

Но кто бы то ни был, мне лучше вмешаться, пока папа не выкинет еще какую-нибудь неловкую штуку – а папы это часто делают. И я сбегаю вниз, постукивая подошвами ботинок по паркету. Захожу в коридор и чувствую, как немного задыхаюсь.

Может, я просто слишком быстро бежала.

А может, часть меня догадывалась.

Мэтт Олсон должен сейчас быть в Алабаме. Но он не в Алабаме.

Он стоит на моем пороге.

Сцена пятьдесят четвертая

И он нервничает. Сразу видно по тому, как он делает несколько шагов из стороны в сторону. И по тому, как то начинает улыбаться, то перестает, то улыбается снова.

– У тебя есть минутка?

– Хм. Брэнди и Рейна… – начинаю я, но он уже смотрит поверх моего плеча, и я понимаю, что девочки решили спуститься следом за мной.

– Привет, – говорит Рейна и похлопывает Брэнди по локтю. – Мы как раз возвращались в комнату Кейт, правда, Би?

– Точно.

– Так вот, Брэнди и Рейна у меня в гостях. – Я робко улыбаюсь, а потом снова поворачиваюсь к Мэтту. – Но я могу тебя выслушать.

Мэтт делает несколько шагов в моем направлении, но потом неожиданно отказывается от своей идеи и возвращается к тому, с чего начал: останавливается на пороге.

– Мне нужно ехать, – говорит он.

– Погоди. Что?

– Не хочу портить вам веселье.

– Ты и не портишь! Мы собирались на футбол. На игру. – Я краснею. – И ты тоже можешь пойти. Просто я думала, ты в Алабаме.

– Я в Алабаме. Точнее, еду туда и подумал… мне нужно кое-что тебе сказать.

Сквозь бешеный стук сердца я с трудом слышу собственные мысли. Мэтт хочет мне что-то сказать? Что-то настолько важное, что ради этого он отложил поездку в Алабаму? Не может…

Не может же он сейчас признаться мне в любви, верно?

То есть… Ничего ж себе. Я думала, такое бывает только в кино, но не в жизни. В жизни вы сначала флиртуете и неловко касаетесь друг друга, потом ищете способы быть вместе, потом либо слишком хотите спать, либо напиваетесь и переходите к активным действиям, а позже разбираетесь, что к чему. Но я почти уверена: Мэтт готов полностью отказаться от этого сценария. У него лицо, как у Фицуильяма Дарси. Или даже как у Флинна Райдера. Точно, как у Флинна.

У меня дрожат руки. Возможно, я даже дрожу всем телом.

– Ладно, и…

В моей комнате что-то падает, потом Рейна кричит через дверь: