Чеченское танго - [2]

Я нашел на полу свободное место и стал устраиваться на ночлег. Скинул с себя всю одежду до нательной рубахи, отправился в умывальник.

Санузел был забит людьми, поэтому обстановка напоминала грязный прокуренный вокзальный туалет. Возле урны столпилась кучка курящих, обступивших местного солдата, который с видом бывалого ветерана отвечал на вопросы новоприбывших.

— Слышь, братан, откуда родом?

— Из Красноярска, есть оттуда кто?

Наступила пауза, земляк не сыскался.

— В Грозном был?просил кто-то.

— Нет, мы аэродром пасем.

— А на вас нападали?

— Нет, по ночам постреливали только.

— "Броник" то от пули спасет?

— Смотря какой, титановый не спасет, а текстолитовый автомат выдержит, а снайперку или пулемет нет.

— Васильев, чё зашифровался что ли? — заорал на весь туалет, вошедший сержант.

— Чё орешь, видишь, с пацанами разговариваю, покури маленько, ответил Васильев.

Сержант подошел к курившим.

— Закуривай, братишка, — из толпы протянули сигарету. Сержант, не спеша, прикурил, затянулся и продолжил разговор, им прерванный, видимо он слышал последние слова.

— Вчера у нас «спецназовцы» ночевали, вот у них смачные "броники", — заявил сержант.

— А чё в них такого?

— Их даже НСВТ не берет.

— Чё за НСВТ?

— Пулемет танковый, вас-то надолго сюда занесло?

— Да нет, переночуем, сказали, да свалим. Правда, в Твери говорили, мол, здесь сперва, учения проведем, а потом туда, в Грозный.

— Нужны вы здесь кому, больше одних суток здесь никто не задерживается, ночь переночевали и вперед.

— Погибших тоже на аэродром везут?

— Сегодня наши, три КАМАЗа с трупами в "черный тюльпан" грузили, — ответил сержант и вышел вместе с Васильевым из туалета.

— Да-а пацаны, залетели! — подытожил кто-то разговор.

— Ладно, хорош порожняки гонять, — решительно сказал крепкий парень со шрамом на лице. Он потушил сигарету и подошел к освободившемуся умывальнику, остальные тоже докурили и разошлись.

Лежа в спальном мешке, укрывшись бушлатом, я попытался заснуть под аккомпанемент афганских песен. Страшно и родителям ничего не написал сбежать что-ли?

Огромный сверкающий огнями танцевальный зал. На мне ослепительно белая рубашка, ну и бабочка само собой, я лихо делаю танго с девушкой. И какая разница как ее зовут, главное красивый танец и ноги сами летят по паркету, и девушка глазами полными веселых искорок загадочно улыбается и заглядывает мне в глаза так нежно и доверчиво.

Глава 2

На трехверстке протянулись роты

И передвигается флажок

И передвигается по кругу

Взвод за взводом…..

Э. Багрицкий

— По-о-одъем! Через пятнадцать минут всех вижу на улице, — кричал Бобров, — живее трупы, — пинками поднимал он еще не проснувшихся. — Строится перед казармой, уроды, давай-давай, шевели поршнями, — вытолкнул Бобров к выходу очередного едва успевшего одеться солдата.

Наконец наша рота стоит на улице, все молча заправляются и закуривают, чтобы согреться. В утреннем свете вид части, в которой мы ночевали непривычен.

"Шагом марш!", — скомандовали где-то впереди, батальон выдвинулся на аэродром.

Дорога, казавшаяся вчера ночью бесконечной, оказалась не такой уж длинной, поэтому до аэродрома дошли гораздо быстрее и организованнее, чем накануне.

На небольшой бетонной площадке по соседству с боевым вертолетом, уже разложены ящики. Бобров с Масловым выдавали патроны и гранаты солдатам, выстроившимся в очередь к ним. Получившие свою долю тут же набивали патронами рожки и примыкали их к автоматам, обладатели пулеметов деловито заряжали ленты, снайперы приделывали прицелы. Гранатометчики и их помощники, кряхтя и матерясь, прилаживали гранатные сумки с только что полученными выстрелами.

После выдачи боеприпасов, всем раздали по плитке шоколада, по пачке сигарет и суточную норму сухпая.

Я прикинул, сколько у меня вещей и выкинул противогаз, остальное, решил пока не трогать. Сел на спальник и, от нечего делать, стал разглядывать колонны, подразделений проходивших мимо — их только что выгрузил очередной воздушный транспортник. Мои товарищи время не теряли — в кювет у края бетонки летели валенки, сапоги, куски мыла, чулки от ОЗК, нательные рубахи, кальсоны, полотенца. Нижнее белье и полотенца перед отправкой были выданы тройными нормами, из-за этого их и выкидывали, оставив одну пару на всякий случай. Бобров и Маслов пытались помешать этому, но за всеми не уследишь.

Вновь прибывшие колонны солдат шли к технике стоявшей на траве, там, где аэродром заканчивался. Здесь стояли армейские УРАЛы и КАМАЗы, тут же несколько танков и БМП, везде стоял удушливый запах машинных выхлопов. В машины, деловито и без промедления загружались только что прибывшие роты, их командиры без суеты и крика по-фамильно сажали своих бойцов.

Мы равнодушно взирали на эту погрузку. Наши лейтенанты вертелись возле командиров прибывших подразделений. Вскоре они о чем-то договорились и подошли к нам.

— Так быстро шапки выкинуть, надеть маски, примкнуть рожки, патрон в патронник не досылать, — выдал приказы Бобров.

Маслов тем временем быстро, не сверяя со списком, отсчитывал солдат по двадцать человек и отводил их к выделенным машинам.

Грузились в машины долго, сначала передавали в кузов вещмешки и спальники, а потом тяжело и неуклюже забирались сами.