Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1 - [86]

Не стерпел Иван Михайлович:

— Комедию «новой национальной политики» разыгрывал Ельцин с Дудаевым. Они были близнецы-братья: сломали хребет коммунякам, один — расстрелял парламент, другой — штурмом взял административные здания Грозного. Мэра города, русского по национальности, боевики выбросили с шестого этажа. Доцент Бурбулис и главная советчица по национальным делам Старовойтова благословила на трон Дудаева. Все же как-никак демократ, а не партаппаратчик Завгаев. Но не тут-то было. Генералу досталось управление республикой с конгломератом тейпов, семейных кланов, бездной уголовных элементов, массовой безработицей. Здесь воровали нефть, выращивали коноплю, покупали оружие у российских военных, печатали фальшивые деньги и свозили ворованные иномарки. А когда разгорелась битва Ельцин стал заигрывать с Дудаевым: «Джохар, родной мой, продержись еще немножко… В стране бед хватает, а война отвлекает народ от экономических потрясений…»

Анатолий Фельдман, высокий начальник из управления Северо-Кавказской железной дороги в годы войны не раз общался с Дудаевым. И однажды он разоткровенничался с Москаленко; «Ельцин беспрерывно грозил пальцем генералам: «…Чтобы с Джохара ни одна волосинка с головы не упала…» Снайперы отводили оружие в сторону, когда брали на мушку Джохара. И вдруг — Дудаев погиб…»

Лидия Игнатьевна не удержалась, врезала мужу напрямик:

— Твой Ельцин — человек с двойной душой. Ему верить нельзя… Он уже с сотнями демократов-политиков расправился, не говоря о врагах-коммунистах…

…Не стало Дудаева, исчез, как тень, из жизни первый президент Чечни. Ворвался Джохар, разбередил мир и ушел в легенду. Ушел легко и даже чем-то считая себя правым. Но в чем он прав?..

Глава 5. ГЕНЕРАЛУ ЛЕБЕДЮ «ЗА ДЕРЖАВУ ОБИДНО…»

Дни и ночи Москаленко мучился над вопросом: «Зачем мы воюем?» И вот на его каверзную думу-думушку Ельцин нашел ход в розыгрыше чеченской карты. Он решил Лебедя показать совсем в другом виде… Борис — предводитель еще совсем не «разбитого войска» 18 июня 1996 года назначил секретарем Совета безопасности России Александра Ивановича Лебедя, заявлявшего всегда, что он «знает, как прекратить войну…»

Воспоминая всколыхнули старое сердце Москаленко. И его охватило желание куда-то пойти, узнать правду, излить душу, пожаловаться на свои беды.

Только кому тут пожалуешься? Может, в ростовскую региональную организацию российской народно-республиканской партии Лебедя? Он вышел во двор, глянул на небо, на тополя и двинулся к стадиону «Юность». Походил, поглядел на трибуны, на зеленое поле. И подался на улицу Горького, где в пятиэтажном здании разместилось донское отделение партии Лебедя.

Он на пятом этаже натолкнулся на коренастого, среднего роста парня.

— Как пройти в лебединскую партию? Тот указал на открытую дверь.

Москаленко вошел в комнату, гордо задрал голову:

— Кто тут главный бог?

— Что надо, батя? Присаживайтесь, — расплылся в улыбке молодой человек — на щеках две ямочки. Пытливо оглядел ветерана. — Я, Александр Гузун, председатель партии Лебедя в Ростове…

— Как ты, сынок, думаешь, почему склеил мирную скорлупу Лебедь? — впился глазами в Гузуна старше.

— Он сильный, твердый политик, в него можно верить, — сказал Гузун, — Посмотрите, батяня, как Лебедь умело 12 августа 1996 года вел беседы в районе селения Старые Атаги, в 20 километрах от Грозного, с Асланом Масхадовым, министром информации правительства сепаратистов Мовлади Удуговым, лидером Союза мусульман России Надыром Хачилаевым, муфтием Чечни Ахмадом Кадыровым. Обе стороны вольно, по-братски быстро пришли к миру. Даже секретарь государственной комиссии по урегулированию в Чечне Сергей Степашин восхитился: «Внушающий оптимизм у Лебедя и Масхадова!..»

— Экая невидаль, дуристика ведения боя в условиях города, — атака бронетехники при поддержки пехоты. Это же гибельный путь! Я ветеран Отечественной воины, и то такого бы не допустил. Какие же у нас недалекие генералы! Чему их учили в академиях?! — возмущался Москаленко. — Разворот шел кровавый… Умнее всех оказался генерал-полковник Константин Пуликовский, который стал действовать по-другому: воевать небольшими штурмовыми группами при поддержке артиллерии. Зачистка Грозного от боевиков замкнулась в районах стадиона «Динамо», Черноречья, в аэропорте Северный. В госпитале были на исходе медикаменты, кровь для переливания раненным. 205 бригада стояла на смерть. А Ельцин в это время в московской резиденции выяснял с Черномырдиным и Чубайсом обстоятельства и виновных в новой битве в Грозном… Люди гибли… И только Лебедь привез в Москву весть о мире…

Москаленко не мог обойтись без газет. Он сунул в руки Гузуну известинский репортаж Николая Гртчина «Разутая, раздетая, обманутая». Голодных, видать, увидел не только журналист, но и генерал Лебедь: «Прифронтовой Владикавказ эти дни напоминал больничный лазарет. Лечебные учреждения — как военные, так и гражданские — львиную долю сил и средств тратили на прибывающих из Чечни раненных…

Местный госпиталь работал как крупная перевалочная база заштопали, перевязали и дальше.

Встретившийся мне здесь смертельно усталый военный хирург сообщил, что за ночь принял 260 пациентов-«чеченцев»…