Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1 - [85]

Но если слушать телефонные репортажи журналистов, блокированных в грозненской гостинице, если верить информации, поступающей в западную прессу из масха-довского окружения и лично от дудаевского министра информации Удугова, то понимаешь, что боевики по прежнему чувствовали себя в Грозном хозяевами и диктовали федералам условия ведения войны. В четверг они уже окончательно подожгли Дом правительства, уничтожили здание российского представительства, захватили машинно-техническую станцию и блокировали тыловой пункт МВД РФ и комендатуру в Заводском районе… Они продолжали удерживать центр города, вокзал, телеграф, основные перекрестки, они остановили продвижение российских бронеколонн и вынудили некоторые из них повернуть обратно.

Может, все это не совсем так, мне не хотелось целиком доверять господину Удугову и его военно-полевым коллегам, которые охотно рассказывали о своих успехах. Но что-то никак не удавалось услышать и даже целенаправленно добиться аргументированных опровержений. Где отыскать и послушать российского начальника информации? На инаугурации 9 августа 1996 года? Но там и так все ясно. Как дозвониться до руководителя объединенной пресс-службы федеральных соединений в Чечне, который хоть что-то знал и хоть как-то смог сформулировать информацию о реальном положении дел на минувший момент? Не верить же в самом деле товарищу Степашину, который еще два дня назад заверял доверительный российский народ, что «6 из 11 отрядов боевиков, вошедших в город, уже уничтожены», что еще во вторник вечером «разрозненные отряды боевиков потеряли связь между собой, а часть из них пыталась вырваться из столицы, но вертолетами уничтожено 10 автомашин с бандитами». Товарищ Степашин, может, и сам верил, что власти и вовсе не теряли контроля над центром Грозного, наверное, на него так сказывалось длительное общение с товарищем Завгаевым, который лишь в ночь на четверг в своей московской квартире узнал, что ситуация в Грозном резко обострилась, и потому был вынужден прямо среди ночи вернуться туда, откуда сбежал — за спину военных в Ханкале.

Правда, нам случайно стало известно, что после вечернего выпуска программы «Сегодня», рассказавшей о прилете на ночевку в Москву и на праздник инаугурации лидера ограниченного контингента чеченского народа, ему вскоре позвонил один очень высокопоставленный начальник в окружении президента и велел немедленно возвращаться на историческую родину.

Генерал Пуликовский не захотел отставать от своих федеральных коллег в блеске красноречия и тоже еще 7 августа заявил, что «уже 4 из 12 выходивших на связь командиров групп боевиков замолчали, а остальные боевики, переодевшись в цивильную одежду, покидали город. Его подчиненные ему вторили: «Уже к вечеру последние бандиты побросают оружие и разбегутся». Не разбежались. Мало того — вынуждают отступить бронеколонны.

Звоню в Министерство внутренних дел, чтобы выяснить отношение к происходящему у министра или его зама. Слышу в ответ — руководство на инаугурации. Звоню командующему внутренними войсками генералу Шкирко, который так велеречиво выступал в Думе. Отвечал, что все комментарии дает только пресс-служба. Телефоны пресс-службы не отвечали, там обед.

Звоню в министерство обороны. Министр тоже был занят президентом. Во всех боевых управлениях начальникам не до Чечни, там больше озабочены вопросом: оставит министр их в кресле или не оставит. Благо есть еще телефон недавнего коллеги по журналистскому труду, а ныне руководителя одного из информационных управлений Министерства обороны Николая Бурбыги, который не освоил стиля чиновничьего словоблудия и может ответить хоть на некоторые вопросы. Лишь от него и узнаю, что армия действительно не принимала активного участия в боевых действиях, продолжая выполнять указания президента о постепенном выводе подразделений их Чечни. Всеми основными операциями в Грозном, и в других населенных пунктах занимаются внутренние войска МВД, имеющие и бронетехнику, и вертолеты. Лишь отдельные подразделения Министерства обороны оказывали необходимое содействие внутренним войскам по согласованию с руководителями операции.

О такой форме сотрудничества накануне вечером договорились министры Родионов и Куликов. Послед ний, видимо, не стал просить армию о помощи, понимая, что не дело танковых колонн брать российский город. Да и свой многотысячный контингент внутренних войск чего-то все же стоит. Тем более, если верить Степашину, Завгаеву, Михайлову, Пуликовскому и прочим, что в городе остались лишь разрозненные группки недобитых боевиков.

А из Грозного сообщили: «Дом правительства в огне, раненые солдаты и мирные жители ждали помощи, боевики продолжали штурм, блокированных журналистов намерен спасать Удугов»…

Лидия Игнатьевна села в постель, вытянула ноги:

— Знаешь, кто мне вчера приснился? Алла и Джохар Дудаевы… и я боялась во сне, боялась, что они погибнут в огне пожара разрушенного дама… А Дудаевы шли из пламя прямо на меня, когда мне совсем стало не по себе.

— Ты кричала во сне. Все звала кого-то, только не разобрал кого.

— Ох-хо, до утра-то ещё далеко. Надо, видимо, не думать перед сном ни о чем дурном, — убеждала себя Лидия Игнатьевна.