Че: «Мои мечты не знают границ» - [31]
Че это совсем не устраивало. Правда, большинство крестьян сочувствовало им, но солдаты часто устраивали в их домах облавы в поисках повстанцев.
Ноги увязали в мягкой болотистой почве. Каждый шаг требовал такого напряжения, что мог начаться приступ астмы.
Вблизи маленького крестьянского домика, расположенного на плантации кофе, они сделали привал, чтобы собраться с силами. Он попытался отвлечься. Решил прочесть про себя стихи Неруды. Вслух он не мог это сделать, поскольку неравномерное дыхание при чтении могло бы вызвать новый приступ.
Дальше он забыл текст. Он собирался уже поискать в рюкзаке сборник его стихов. Он не расставался с «Всеобщей песней».[14] Но тут он почувствовал, как сужаются его дыхательные пути. Чертова астма! Из-за него группа застряла в этом опасном районе. Надо бы попросить их оставить его. Пусть не беспокоятся за его участь. Они же ждут пополнения. Франк Паис сформировал в Сантьяго отряд. Он уже направился в Сьерру. В его составе около пятнадцати бойцов. Вполне достаточно, чтобы изгнать батистовцев из Сьерры. А тут эта астма!
Фидель постоянно слушал по транзистору новости. Министр обороны орал: «Интервью, якобы полученное американским журналистом Мэтьюзом у Фиделя Кастро, — это наглая ложь. Это фальшивка. Фидель Кастро и его бандиты полностью блокированы. И никому не удастся прорвать кольцо блокады. Мэтьюз не мог попасть к нему. Мы бы сразу узнали об этом. Я требую от Мэтьюза опубликовать снимки Фиделя Кастро и этого аргентинского агента Гевары, которые он якобы сделал».
Фидель засмеялся.
— Послушай, Че! Послушай, как он хвастается. Теперь Мэтьюз опубликует фотографии, и режим опять сядет в лужу. Выше голову, старина! Слону опять здорово досталось от мухи.
— Дай мне сигару!
— Что?
— Дай мне сигару, Фидель. Или достань из рюкзака мою трубку.
— Но у тебя ведь только что кончился приступ?
— Вкус табака благотворно действует на меня. Дым не дает астме разыграться.
Фидель, весело подтрунивая над компаньеро, принес ему сигару.
Привал продолжался два дня. На третий день крестьянин, доставлявший им продукты, не пришел в лагерь.
Фидель стоял рядом с Че. У него сразу же зародились подозрения: «Возможно, батистовцы схватили его. Под пытками он все расскажет. Нам надо уходить».
Санчес со своего наблюдательного поста сообщил о приближении большого отряда солдат. Они уже заняли горную вершину.
— Быстрее! Нам нужно добраться до подножия горы. Здесь мы для них идеальная мишень.
Бойцы побежали.
Вновь начался приступ астмы. Че стоял скрючившись, опираясь на винтовку. Вот уже гранатометы и пулеметы обрушили огонь на то место, где они только что стояли лагерем. Батистовцы были прекрасно осведомлены о местонахождении повстанцев.
Че попытался сделать пару шагов. Он тут же мешком свалился на землю. Крестьянин Креспо рывком поднял его.
— Пошли!
Че попробовал это сделать, опираясь на Креспо и винтовку. Но ему приходилось останавливаться у каждого дерева, чтобы перевести дыхание. Колени его не слушались, они все время резко подгибались.
Другие уже добежали до подножия холма и готовились перебраться на другую сторону.
Кроме своей поклажи, Креспо тащил еще рюкзак Че.
— Давай я понесу тебя!
— Ты не сможешь. Погляди только на горный склон.
— Я помогу тебе идти!
Гранаты рвались все ближе. Они втянули головы, чтобы остаться незамеченными.
— Оставь меня! Со мной все кончено. Беги к другим. Один ты еще успеешь. Я прикрою тебя из винтовки.
— Нет! Ты пойдешь со мной.
— Если…
Кашель не дал ему договорить. Креспо протащил его еще пару метров. Дождь лил как из ведра. Вода непрерывным потоком обрушивалась на землю.
— Я больше не могу! Уйди от меня наконец! — заорал Че.
Но Креспо, проклиная все на свете, волок его дальше. На мокрой земле они поскользнулись и упали. Креспо завопил:
— Ты, чертов аргентинец, пойдешь как миленький! Или я буду гнать тебя ударами приклада.
Он угрожающе вскинул винтовку.
Че кое-как дотащился до ближайшего дерева. Вода текла по его лицу. Он рукавом вытер лоб и глаза.
— Ладно, Креспо. Пошли! Я обопрусь на тебя.
Фидель и Че собрали вокруг себя командиров. Они хотели в пределах возможного ознакомить их с планом атаки.
— В течение ближайших сорока восьми часов мы дадим бой врагу. Но пока мы не сообщаем вам ни направления атаки, ни ее цели. Мы должны защитить себя от предателей. Пусть бойцы в полном снаряжении ждут сигнала к выступлению.
Слова Фиделя пробудили надежду в командирах Повстанческой армии. Они хотели наступать. Постоянные переходы изнуряли бойцов. Они рвались в бой.
Когда все ушли, Че сказал Фиделю:
— Мы слишком долго сдерживали бойцов. Почему мы не напали на грузовики на шоссе? Нам бы досталась легкая добыча. Ребята жаждут боя. Почему ты их удерживаешь?
— Я все думаю об Эль-Уверо. Если мы захватим казарму, то вся страна узнает, какой силой обладают теперь революционеры. А напади мы на парочку армейских грузовиков, они представят это как несчастный случай. Мы должны сконцентрировать все наши усилия на Эль-Уверо. Взятие казармы даст нам в руки колоссальный козырь.
В небольшом городке на берегу Северного моря найден труп молодой девушки. Поиски преступника наводят главного комиссара полиции Анну Катрину Клаазен на след человека, который уже давно числится мертвым. Она и не подозревает, что он замешан в шантаже государственного масштаба, ставящем под угрозу жизни миллионов людей.
Молодые журналисты издают в небольшом городке собственный независимый журнал «Лупа», где открыто высказывают свое мнение, выражая несогласие с проводимой официальными городскими властями «негласной» политикой. Многое в этом романе взято из жизни. Что-то из того, что здесь описано, стало уже достоянием общественности. Преступления, совершаемые по отношению к больным и беспомощным, старикам и детям, порождаются разными причинами, но они были бы просто невозможны, не будь нашего равнодушия.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.