Че: «Мои мечты не знают границ» - [29]
В остекленевших глазах Чико выразилось удовлетворение. И тут его понесло.
— Мятежников под корень! Дела здесь все хуже и хуже. Крестьяне вконец обнаглели. Солдаты ни на что не пригодны. Крестьяне мелют языком, а те их не трогают. Приходится это делать мне. Как раз по дороге сюда я крепко дал одному болвану за то, что тот хамил и грубо отзывался об армии.
— Как звать этого субъекта? — рявкнул возмущенно Фидель.
— Рамирес.
— Ну, я научу его хорошим манерам. Где он проживает?
— Третий барак на обочине. У него вся семейка такая.
— А есть еще здесь сочувствующие мятежникам?
Чико охотно ответил. Он назвал имена людей и показал, где они живут.
Фиделю удалось выудить из него примерно двадцать имен. Таким образом революционеры получили четкое представление о ситуации в округе. Они узнали, как зовут тех, кто им сочувствует, и их адреса.
Чико выболтал также имена нескольких лиц, считавшихся особенно преданными режиму. Теперь они знали, к кому им лучше не обращаться.
Эрнесто думал, что сейчас-то Чико и конец. Но Фидель решил довести игру до конца.
— А что бы ты сделал с Фиделем Кастро, окажись он в твоих руках?
Чико оживленно замахал руками.
— Я бы просто кастрировал эту скотину. Я бы заставил его жрать собственное дерьмо и содрал бы с живого кожу.
Фидель улыбнулся и кивнул.
— Правильно. Я так и думал. Чико вошел в раж.
— Недавно мы убили здесь несколько этих сукиных сынов. Я самолично прикончил двоих. Камило наклонился к Че и прошептал:
— Вот теперь этот пес сам приговорил себя к смерти!
Но Фидель не спешил привести приговор в исполнение. Этот субъект еще мог пригодиться.
— Послушай, готов ли ты помочь мне проверить бдительность солдат?
— Конечно. Это такая честь для меня.
— Хорошо. Тогда ты незаметно проведешь нас мимо часовых, чтобы я мог застать всех солдат врасплох. Вот тогда-то будет видно, как плохо они выполняют свой долг. В конце концов, на них также могли напасть отряды Кастро.
Чико засмеялся:
— На это паршивый козел не отважится.
— Нужно, чтобы все выглядело естественно. Мы тебя свяжем. Сделаем вид, что взяли тебя в плен. Солдаты здорово испугаются.
Чико все больше и больше нравился этот замысел. Он был просто вне себя от радости.
Пока его связывали, у Че зародилось сомнение: «Все идет очень гладко. А что, если он разгадает наш трюк? Вдруг он ведет нас на смерть?»
— До того, как мы выступим, компаньеро Луис Креспо проверит, сказал ли он правду. Нельзя полагаться на слова пьяного кровососа.
— У них только один часовой! — заорал Чико. — Вот какие они разгильдяи. Да они глаза вытаращат от изумления. Часовой сидит в доме надсмотрщика. Его звать Онорио. Это мой старый приятель. Сколько мулаток мы с ним…
— Где расположен дом?
— А вон сзади.
— А где еще выставлены посты?
— Нигде. Больше нигде. Здесь же все тихо. Да у этого Кастро пороху не хватит напасть со своими голодранцами на казарму.
Луис Креспо отправился на разведку. Революционеры с нетерпением выжидали. Че чувствовал, как страстно они рвутся в бой. Они хотели доказать, что могут разгромить армию Батисты. Кроме того, они стремились с помощью успешной операции продемонстрировать, что они живы и ведут активные действия. Правительственные радиостанции уже сообщили о полном разгроме повстанцев. Ходили слухи, что Кастро убит.
Вернулся Луис Креспо.
— Он не солгал. Между двумя домиками я видел огонек сигары часового. Больше постов нет.
Фидель велел бойцам рассредоточиться.
— Камило, Каликсто, Хулито Диас и Бенитес! Поскольку у вас полуавтоматические винтовки, поручаю вам окружить дом с пальмами. Рауль и Альмейда атакуют слева. Санчес, Луис Креспо, Гарсия, Фахардо и Че ударят вместе со мной по центру. Попробуем вынудить их быстро капитулировать, чтобы уменьшить расход патронов. Вперед, компаньерос!
Бойцы расположились в сорока метрах от казармы. Без двадцати три Фидель начал бой, дав две очереди из своего пулемета. Сразу же заговорили все остальные винтовки.
Че призвал солдат в казарме немедленно сдаться. В ответ — оружейный огонь.
— Ну, как хотите, — крикнул Че и посмотрел на Луиса Креспо. Тот уже держал наготове свои бразильские гранаты. Че сделал то же самое. Они поняли друг друга без слов. Затем они метнули бомбы.
Велико же было разочарование Че, когда гранаты не взорвались. Рауль Кастро тут же швырнул свою динамитную шашку. Никакого эффекта!
— Надо пробраться поближе к домам и поджечь их! — заорал Че изо всех сил.
Он рванулся, но Санчес опередил его. Бойцы не сводили с него глаз. Они прикрывали Санчеса прицельным огнем. Но ему так и не удалось поджечь один из домов.
Следующим побежал Камило Сьенфуэгос. Он также сумел добежать до домов, но поджечь их не смог.
Затем ринулись Че и Луис Креспо.
— Мы это сделаем, Че! — завопил Луис. — В сарае, правда, только кокосовые орехи, но горят они, как солома.
Через несколько минут вспыхнуло сильное пламя. Началась паника. Один бегущий солдат налетел на Луиса Креспо. Тот обезоружил его и открыл огонь по дому, в котором находилось большинство батистовцев.
Вскоре послышались первые крики: «Сдаемся!» Какой-то сержант попытался улизнуть. Камило в ярости расстрелял по нему весь свой запас патронов. Солдаты сдавались один за другим. Бой закончился.
В небольшом городке на берегу Северного моря найден труп молодой девушки. Поиски преступника наводят главного комиссара полиции Анну Катрину Клаазен на след человека, который уже давно числится мертвым. Она и не подозревает, что он замешан в шантаже государственного масштаба, ставящем под угрозу жизни миллионов людей.
Молодые журналисты издают в небольшом городке собственный независимый журнал «Лупа», где открыто высказывают свое мнение, выражая несогласие с проводимой официальными городскими властями «негласной» политикой. Многое в этом романе взято из жизни. Что-то из того, что здесь описано, стало уже достоянием общественности. Преступления, совершаемые по отношению к больным и беспомощным, старикам и детям, порождаются разными причинами, но они были бы просто невозможны, не будь нашего равнодушия.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.