Она представила, как наводит на художника морок. История с ягуаром, конечно, глупая, надо придумать что-нибудь поинтересней. От напряжения Юлька высунула кончик языка, но в голову ничего не шло. Ну и пусть тогда бегает по джунглям со своим любимым Че Геварой, сердито решила Юлька. Она крепче сжала броненосца; пальцы кололо, и кулон оставался прохладным, будто не висел на живом человеке, а лежал в холодильнике. Раз он ему так нравится — пусть берет автомат и валит… куда там? Да в ту же Боливию.
С мерзким визгом заскрежетал о камень металл, и Сергей ткнулся лицом в землю прежде, чем успел понять, что это была пуля. Несколько мгновений он лежал, тупо глядя на лист перед глазами, большой и коричневый, будто кожаный. Вдоль прожилки полз крошечный паучок. Сверху донеслась автоматная очередь, в ответ раздался выстрел из винтовки. Сергей плотнее вжался в палую листву и скосил глаза. Небольшая поляна была окружена плотной стеной кустарника. Чуть правее из земли выступал большой валун, исчерканный пулями. За ним лежал молодой парень, почти мальчишка, и прижимал ладонь к плечу; пальцы его были в крови, и по посеревшему лицу стекал пот. Рядом бородатый человек в берете напряженно скалился, целясь из винтовки куда-то в просвет между зарослями. Сергей узнал его сразу, но удивиться не смог.
Он вдруг осознал, что знает довольно много. Он понимал, что находится в ущелье Куэбрада-дель-Юро, что отряд попал в окружение, и их осталось двенадцать человек… А судя по неподвижности некоторых из лежащих рядом партизан — еще меньше. Накануне они страшно наследили, оставили целую траншею, пока шли через картофельное поле, а еще была старуха, что пасла коз. Инти вчера дал ей пятьдесят песо за молчание. Может, бабка и не сказала ничего рейнджерам, кто угодно еще мог увидеть отряд. Сергей знал, что парня рядом зовут Паблито, а того, что близоруко щурится и шарит руками по земле — Анисето, и он минут десять назад потерял свои очки, без которых ничего не видит. Что у Че только что разнесло пулей магазин винтовки, так что стрелять он уже не может… Свинцовая предсмертная усталость навалилась на Сергея.
За спиной громко затрещали кусты, и он резко обернулся, готовый отстреливаться. Но человек, выбравшийся на поляну, был безоружен. Не солдат и не партизан — на нем были старые джинсы и очень грязная рубашка; на плече висел небольшой рюкзак. Узкие усики придавали ему насмешливый вид, но брови были сосредоточенно нахмурены. Увидев нацеленные на него винтовки, он поднял руки с открытыми ладонями, а потом, ловко перебежав открытое место, упал рядом с Че.
— Успел, — пробормотал он. — Все-таки успел.
— Товарищ Морено, если не ошибаюсь? — резко спросил команданте. — Макс? Что вы здесь делаете? Как вы вообще здесь оказались?
Макс досадливо поморщился.
— Вы окружены, — сказал он. — Обложены рейнджерами со всех сторон.
— Я заметил, — иронически ответил Че.
Макс сунул руку за пазуху и достал небольшой предмет, висящий на кожаном шнурке. Между пальцами засеребрился какой-то металл. Лоб Морено прорезала глубокая складка.
— Это та вещь, которую вы показывали в Конго? — спросил Че. Макс кивнул. — Она подействует на всех разом? Их там больше сотни.
— Больше двух, — ответил Макс. — Откуда я знаю? Сейчас поймем. Хуже не будет.
Он крепче сжал кулак и закрыл глаза.
Из-за деревьев донеслось несколько разрозненных выстрелов, чей-то крик, и вдруг все затихло. На висках Макса вздулись жилы.
— Не стрелять! — заорал кто-то. — Не стрелять, это Гевара! Да вон же он!
Снова застрекотал автомат, и офицерский голос завопил, срываясь:
— Отставить огонь, брать живым! Бросайте оружие, Гевара! Сдавайтесь!
Че задрал брови и широко улыбнулся.
— Надо уходить на юг, пока они не разобрались, — сказал Макс.
— Там ущелье…
— Да, ущелье и скалы, но я знаю, где можно спуститься. Эта тропа не перекрыта, о ней никто не знает, ни солдаты, ни крестьяне, я нашел ее случайно, когда выслеживал одну разновидность… а, неважно. Уходим!
— Это может быть ловушкой, — сказал Анисето.
— А у вас есть выбор? — откликнулся Морено. — Решайте скорее, вряд ли их заморочило надолго.
Че приподнялся, подхватил одного из раненых и махнул рукой оставшимся в живых партизанам. Второй раненый повис на плече Макса. Пригибаясь, они нырнули в заросли, отходя по следу Морено.
По поляне снова начали стрелять, но отряд уже скрылся в джунглях.
Сергей открыл глаза, и в них сразу защипало. Из душа, зажатого в опущенной руке, хлестала исходящая паром вода. Плохо соображая, что делает, художник направил струю в лицо, смывая пену, медленно опустился на дно ванны, сел и обхватил руками колени. Его трясло крупной адреналиновой дрожью, в ушах еще звучали выстрелы. Это не было сном — слишком хорошо он ощущал, как давит на плечо ремень винтовки, как припекает затылок горное солнце. Слишком отчетливо чуял запах пороха, крови, джунглей. Видел каждый волосок в растрепанной бороде Че Гевары и обломанные ногти на руках этого человека, Макса… Из его рюкзака торчали обтрепанные края каких-то блокнотов. А очки Анисето лежали буквально у него под рукой, Сергей помнил стеклянный блеск, просто не сразу догадался, что это…
