Чайковский в Петербурге - [10]
И, как всегда, темпераментно об этих концертах вспоминал их постоянный участник А. Г. Рубинштейн:
«Играли по воскресеньям, брали за вход по рублю, и места пустого не было в актовом зале университета. В оркестре всякая была братия… И как вспомнишь теперь, удивляешься: как это возможно было за этакие вещи деньги брать. Публика валила! Шли нередко через Неву пешком целые толпы! Только давай! И верите ли, дело шло как‑то само собой, шло как по маслу: уж очень много любви и усилия клали участники в эти концерты!»
Молодой еще тогда А. Рубинштейн был близким другом К. Шуберта. Он часто играл в университетских концертах, а иногда и дирижировал оркестром и аккомпанировал певцам.
Заметное влияние на музыкальное развитие Чайковского оказывала его тетка, сестра его матери, — Екатерина Андреевна, жившая в Косом переулке против училища. Он часто бывал у нее и много часов проводил с нею за роялем. Так они проиграли вместе не раз «Дон–Жуана» Моцарта.
Это была не просто любимая с детства Чайковским опера, это было произведение, сыгравшее большую роль в его жизни.
Много лет спустя он написал о нем знаменательные слова: «Музыка „Дон–Жуана” была первой музыкой, произведшей на меня потрясающее впечатление. Она возбудила во мне святой восторг, принесший впоследствии плоды… Тем, что я посвятил свою жизнь музыке, я обязан Моцарту».
Учителя П. И. Чайковского. (Старинные силуэты.)
Петр Ильич аккомпанировал Екатерине Андреевне, которая была хорошей певицей.
Рассказ о ней приводится со слов Наталии Ипполитовны Алексеевой–Чайковской, которая была замужем за внуком этой талантливой женщины.
Как и вся семья Ассиер (девичья фамилия матери П. И. Чайковского), Екатерина Андреевна была очень музыкальна и обладала прекрасным голосом.
Условности того времени не позволяли женщине *ее круга посвятить себя сцене. Муж ее не разрешал ей выступать при ком бы то ни было. Она могла петь только дома и только итальянские арии и романсы.
А Екатерина Андреевна любила русскую музыку и мечтала спеть когда‑нибудь арию Вани из «Ивана Сусанина».
Однажды она с мужем была в гостях. Друзья ее, видя, что хозяин дома усадил мужчин за карточные столы в своем кабинете, отделенном от зала несколькими комнатами, уговорили Екатерину Андреевну спеть. Плотно затворили все двери…
Но вот сначала издалека, потом все ближе и ближе послышался стук распахиваемых одна за другой дверей. Раскрылась последняя, и появился взбешенный супруг. Он подбежал к роялю, около которого стояла застывшая от страха Екатерина Андреевна, сбросил ноты с пюпитра на пол, затем схватил за руку жену и стремительно увлек домой, нимало не заботясь о приличиях.
Только овдовев (а овдовела она рано), Екатерина Андреевна стала выступать в светских благотворительных концертах, пела она и в салоне Виельгорского.
Не суждена была ей настоящая слава, которой она была достойна, но люди, слышавшие ее голос, вспоминали ее контральто необыкновенной красоты. Сама же Екатерина Андреевна любила рассказывать о таком случае. Она была в Италии, в гостинице, одна в своем номере. Чудесный вечер, окна широко открыты. Сидя за роялем, Екатерина Андреевна долго пела романс за романсом, а когда смолкла, услышала на улице дружные аплодисменты. Она подошла к окну. Несколько человек приветствовали ее возгласами одобрения, а один из них — торговец статуэтками — вышел вперед и, указывая на свой лоток, экспансивно воскликнул: «Синьора, возьми все это, только спой еще!»
Стоит рассказать, что у мужа Екатерины Андреевны, свирепого Александра Степановича Алексеева, был брат — Николай Степанович Алексеев, интересный и содержательный человек. Он служил в Кишиневе чиновником особых поручений при Инзове. Когда Пушкин был в Бессарабии, Инзов поручил поэта заботам Николая Степановича. Последний ввел его в круг кишиневского «света», познакомил его с местной красавицей Марией Эйхфельд, в которую был сам влюблен и за которой Пушкин принялся ухаживать.
писал поэт. Впрочем, ухаживал он не очень энергично, зная о чувстве своего приятеля. Так появилось стихотворение, посвященное Н. С. Алексееву, в котором Пушкин успокаивал друга:
Ему же писал Пушкин письмо, начинавшееся так:
Все это подробно рассказано в записке Липранди, бывшего тоже в это время в Кишиневе. Копия этой записки по сей день хранится в семейном архиве Наталии Ипполитовны Алексеевой–Чайковской.
Этот рассказ, конечно, не имеет отношения к П. И. Чайковскому, но является штрихом, пусть небольшим, но ярким, из жизни Екатерины Андреевны. Ведь в ее доме не раз бывал Николай Степанович, друг Пушкина. Об этом она, несомненно, в свое время поведала племяннику, который очень интересовался всем, что относилось к великому поэту.
Чайковский очень любил слушать пение своей тетки, часто пел с ней дуэты, причем очень гордился своей колоратурой — у него тогда еще был очень высокий! голос.
Немалую роль в музыкальном воспитании Петра Ильича сыграл учитель пения Луиджи Пиччиоли, бывавший в доме Чайковских. Это знакомство потом перешло в дружбу, несмотря на разницу в возрасте лет на сорок. Друзья вместе музицировали, посещали концерты и театры, спорили о музыке. И, возможно, именно под влиянием Пиччиоли юный композитор впоследствии написал итальянский романс «Полночь». Этот романс, изданный в начале шестидесятых годов, стал первым произведением композитора, появившимся в печати.
