— Чудесно. Ну и кем же я тогда был? Исполнительным наемником?
— Да никаким не наемником. Ничего подобного. Замените две буквы в середине слова четырьмя и будете ближе к истине.
С минуту я пытался сообразить, затем меня осенило:
— Наследником? Но чего или кого, мистер Джессон?
— Да всего, чем я владею. И того, чего мне так не хватает. Полагаю, вы догадываетесь, что отделение в шкафчике с сюрпризом — не единственное пустое пространство, которое мне хотелось бы заполнить. — Джессон похлопал себя по груди. — Ваше повествование достигает цели там, где мои записки и стихи потерпели неудачу. Вы создали из цепи обыденных событий возвышенное произведение.
Зазвенел звонок, возвещающий о закрытии библиотеки.
К нам подошел мистер Сингх.
— Библиотека закрывается, джентльмены. Так что попрошу вас на выход. — Охранник шагнул к стойке и выключил лампочку в виде вопросительного знака.
Джессон протянул мне руку.
— Хотите, процитирую еще немного из Джонсона?
— Всегда рад.
— Есть у этого великого человека чудесное высказывание о библиотеках.
— О том, что они лишь подчеркивают всю тщету человеческих надежд?
Джессон кивнул.
— В первый же день занятий Щаранский написал мелом на доске эту фразу.
— И правильно сделал. А вспомнил я эти слова потому, что ощутил всю тщетность собственных надежд.
В молчании, рука об руку, мы подошли к выходу.
— Ну а «Королева»? — спросил я. — Как думаете, она когда-нибудь возникнет?
— Если б вы задали этот вопрос, когда мы только начинали работать вместе, я бы ответил, что ее должны найти.
— А теперь?
— А теперь я уже не так категоричен. Начинаю понимать, что пустующее отделение есть не что иное, как конец пути. Тупик. А мне бы хотелось, чтобы мы продолжили путешествие.
На выходе из читального зала я поднял голову и указал на цитату, выбитую в камне.
— Habent sua fata libelli, — прочитал вслух Джессон.
— Гораций был прав, — заметил я. — У каждой книги своя судьба.
