Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин - [207]

— Еще бы. А вы как думали? Она совсем обезумела и хочет звонить в полицию.

— Пусть звонит. Немедленно. Я тоже позвоню.

— Но с какой стати Миранде должна грозить опасность?

— А вы не знаете? Пора бы уже догадаться. — Помолчав, он добавил: — Труп нашли. Мне только что сообщили…

— Какой еще труп?

— Который в колодце.

Глава 25

— Как красиво, — сказала Миранда, оглядываясь.

Хотя Килтербери Даун славился своей красотой на всю округу, каменные останки этого древнего капища[264] мало кого привлекали. Его разобрали на камень сотни лет тому назад. Однако до сих пор там и здесь продолжали выситься одинокие мегалиты[265] — немые свидетели ритуальных сборищ. Миранда так и сыпала вопросами.

— Зачем здесь поставили эти камни?

— Для совершения обрядов. Здесь обращались к богам и делали жертвоприношения. Ты знаешь, что это такое, Миранда?

— Думаю, да.

— Иногда жертвоприношение просто необходимо. Это очень важно.

— То есть это не просто наказание? Это что-то другое?

— Да, совершенно другое. Человек умирает ради того, чтобы жили другие. Умирает, чтобы жила красота. Чтобы она рождалась вновь и вновь. И это самое важное.

— А мне казалось…

— Да, Миранда?

— Мне казалось, умирают потому, что из-за тебя убивают кого-то другого.

— О чем это ты?

— Просто я подумала о Джойс. Ведь если бы я не рассказала ей кое-что, она бы не погибла, правда?

— Наверное, нет.

— Я так переживаю из-за ее смерти. Все время об этом думаю. И зачем только я ей рассказала? Если честно, мне просто хотелось похвастаться. Она же вот была в Индии, и столько про нее рассказывала: о тиграх, о слонах, о золотых подвесках, которыми их украшают, и вообще… А еще мне захотелось, чтобы об этом знал кто-то еще. Понимаешь, я же тогда не знала, что это так важно. — Помолчав, она спросила: — Ведь в тот раз… это тоже было жертвоприношение?

— В известном смысле.

Миранда погрузилась в раздумье и немного погодя спросила:

— Еще не пора?

— Нет, солнце пока не дошло до нужной точки. Еще минут пять, и лучи будут падать прямо на камень.

Они снова замолчали, прислонившись к машине.

— Ну вот, теперь, кажется, пора, — сказал старик, глядя на небо. — Наступает прекрасный миг. Никого вокруг. Никто не придет в этот час, чтобы полюбоваться на Килтербери Даун. Кому теперь нужна вся эта красота? Ноябрь холоден для прогулок, ежевика сошла. Прежде чем мы совершим древний обряд, я покажу тебе двойную секиру. Она высечена на камне. Ее высекли пришельцы из Микен[266] или с Крита[267] сотни лет назад. Удивительно, правда?

— Да, это просто чудо, — благоговейно прошептала Миранда. — Покажи мне ее.

Они подошли к стоявшему на вершине камню. Рядом с ним лежал другой камень, а чуть ниже по склону, слегка накренясь, словно под грузом лет, возвышался еще один.

— Ты счастлива, Миранда?

— Да, очень.

— Вот, смотри.

— А это правда двойная секира?

— Да. Стерлась от времени, но это она. Тот самый символ. Положи на него руку. А теперь… теперь мы выпьем за прошлое, за будущее, за красоту.

— Ой как здорово, — сказала Миранда.

Ее спутник поставил на протянутую ладошку золотую чашу и плеснул в нее из фляжки немного золотистой жидкости.

— У этого напитка очень приятный вкус, как у персиков. Выпей, Миранда, и ты станешь еще счастливее.

Миранда сжала рукой позолоченную чашу и понюхала ее содержимое.

— Да. Да. И правда пахнет персиками. Ой, смотри, солнце! Совсем как золото… как будто… как будто оно на краю света.

Он развернул ее лицом к солнцу.

— Подними чашу и выпей.

Она послушно поднесла чашу к губам. Левая ее рука по-прежнему лежала на полустертом символе мегалита. Теперь спутник Миранды стоял позади нее. Но тут из-за накренившегося камня выскользнули две юношеские фигуры, пригнувшиеся почти до земли, и быстрыми шагами, крадучись, побежали в гору. Двое на вершине стояли к ним спиной и ничего не видели.

— Выпей за красоту, Миранда, — ласково произнес мужчина.

— Черта с два она выпьет! — раздался вдруг позади него чей-то юношеский голос.

В тот же миг над его безупречной лепки головой взметнулся розовый вельветовый пиджак, а из медленно поднимавшейся руки был выбит нож… Николас Рэнсом сгреб Миранду в охапку и потащил прочь от дерущихся.

— Ты дурочка, — выговорил, задыхаясь, Ник. — Притащилась сюда с маньяком. Соображать надо, что делаешь.

— Я и соображала, — выдавила Миранда. — Мне хотелось быть жертвой, потому что все случилось из-за меня. Джойс убили по моей вине. Мне нужно стать жертвой, понятно? Здесь было бы ритуальное убийство.

— Кончай болтать чепуху. Никакое оно не ритуальное. Нашли ту девушку. Иностранку. Про которую думали, что она сбежала — года два назад… А она не сбежала. Ее труп нашли в колодце.

— О! — неожиданно вскрикнула Миранда. И это был крик боли. — Неужели в колодце желаний? В колодце желаний, который я так хотела найти? Я не хочу, чтобы она была в колодце желаний. Кто… кто ее туда бросил?

— Тот, кто привел тебя сюда.

Глава 26

Снова перед Пуаро сидели, не сводя с него глаз, четверо мужчин в форменных мундирах. На лицах Тимоти Реглана, старшего инспектора Спенса и начальника полиции играло довольное, выжидательное выражение — этакое бывает у кота в предвкушении, что перед ним вот-вот поставят блюдце со сливками. Представитель прокуратуры, похоже, ни на какие лакомые подробности не рассчитывал и был настроен скептически.