Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин - [205]

— Очень, — ответила Миранда. У нее загорелись глаза. — Но сначала мне надо попрощаться с одним другом.

— Мы уезжаем сейчас же.

— Я быстро, мне надо объяснить. Я обещала…

Она бросилась в сад и исчезла за калиткой.

— Что это еще за друг? — тут же насторожилась миссис Оливер.

— Ее друзья всегда были для меня загадкой, — ответила Джудит. — Она никогда мне ничего не рассказывает. Иногда мне кажется, что это птицы, за которыми она наблюдает в лесу. Или белки, или еще какие-нибудь зверюшки. Думаю, ее здесь все любят, но вот есть ли у нее настоящие друзья… даже не знаю. То есть, чтобы пригласить подружек домой, попить с ними чаю или просто посидеть поболтать, как принято у других девочек, — этого нет. По-моему, ее лучшей подругой была Джойс Рейнольдс. —  Помолчав, она вдруг добавила: — Джойс ей рассказывала разные истории про слонов и тигров. — Джудит встала. — Ну ладно, пойду укладывать вещи, раз уж так надо. Ехать совсем не хочется. Столько дел. Желе вот… и потом…

— Так надо, — очень твердо сказала миссис Оливер.

Джудит сошла вниз с двумя чемоданами в руках как раз в ту минуту, когда в боковую дверь вбежала немного запыхавшаяся Миранда.

— А как же ленч? — спросила она.

Несмотря на разительное сходство с эфемерным лесным эльфом, аппетит у нее был совершенно земной.

— Перехватим что-нибудь по дороге, — сказала миссис Оливер. — В Хавершене есть ресторан «Негритенок». Как раз то, что надо. Всего в сорока минутах езды, и очень неплохо кормят. Поторопись, Миранда, мы уезжаем.

— Я не успела сказать Кейти, что не пойду с ней завтра в кино. Ой, так ведь можно позвонить.

— Только побыстрее, — сказала ей мать.

Миранда убежала в гостиную, где стоял телефон, а Джудит и миссис Оливер стали укладывать чемоданы в багажник.

— Я попросила ей передать, — выбегая, сказала Миранда. Она, видно, так спешила, что даже запыхалась. — Теперь все в порядке.

— И все-таки ты сумасшедшая, Ариадна, — сказала Джудит, когда они садились в машину. — Честное слово, сумасшедшая. Зачем вся эта суета?

— В свое время, надо думать, узнаем, — сказала миссис Оливер. — Не уверена только, кто из нас сумасшедший, я или он.

— Он? Кто?

— Эркюль Пуаро, — ответила миссис Оливер.

3

Эркюль Пуаро в этот момент сидел в кабинете одного лондонского учреждения и — вещал. Ему внимали четверо солидных мужчин, а именно: инспектор Тимоти Реглан, сохранявший почтительно-непроницаемый вид, который он неизменно напускал на себя в присутствии начальства; старший инспектор Спенс, начальник полиции графства Альфред Ричмонд и человек с цепким взглядом законника, присланный из Генеральной прокуратуры. Хотя выражения на их лицах были самые разные, все они пытались скрыть свое истинное отношение к услышанному.

— Вы утверждаете это с такой уверенностью, мосье Пуаро.

— Я действительно абсолютно уверен, — сказал Пуаро. — Когда все до мельчайших деталей совпадает, вывод можно сделать только один: все было именно так, а не иначе. Чтобы лишний раз в этом убедиться, пытаешься найти хоть какое-то противоречие. Если таковое отсутствует, значит, вывод сделан правильный.

— Но мотивы выглядят несколько… гмм… странновато, если так можно выразиться.

— Ничего подобного, — тут же возразил Пуаро. — Я бы сформулировал вашу мысль иначе: они настолько естественны, что их невозможно не увидеть.

Представитель прокурора скептически покачал головой.

— У нас вот-вот будет вполне конкретная улика, — поспешил сообщить инспектор Реглан и, замявшись, добавил: — Наверное, будет.

— Колокол трезвонит — в колодце киска тонет? — спросил Эркюль Пуаро. — Вы это имеете в виду?

— Согласитесь, это всего лишь ваше предположение.

— Но к этому с самого начала подводили все свидетельские показания. Позволю себе спросить: если исчезает девушка, что прежде всего приходит в голову? Первое: она сбежала к своему дружку. Второе: погибла. А все остальное — это уже досужие домыслы и, как правило, совершенно не имеющие под собой основания.

— Нет ли у вас еще каких-нибудь сведений, которые вы готовы предложить нашему вниманию, мосье Пуаро?

— Извольте. Я навел справки в одной известной риелторской фирме, занимающейся Вест-Индией, Адриатикой, Средиземноморьем и другими так называемыми пляжными местами. Их клиенты, как правило, люди зажиточные. Вот сведения о недавней покупке, которая может вас заинтересовать.

Он протянул своим собеседникам сложенный лист бумаги.

— Вы думаете, это вписывается в вашу версию?

— Безусловно.

— Мне казалось, правительство этого государства запретило продажу островов?

— Были бы деньги, а возможности обойти запрет всегда найдутся.

— Это все ваши аргументы?

— Возможно, завтра я смогу предъявить вам еще один — главный, и тогда все сомнения отпадут сами собой.

— И что же это за аргумент?

— Свидетель.

— Что-что?

— Свидетель преступления.

Представитель прокурора смотрел на Пуаро со все возрастающим недоверием.

— И где же он сейчас — этот ваш свидетель?

— Направляется в Лондон, по крайней мере, я очень на это надеюсь.

— Вы как будто чем-то обеспокоены.

— Не скрою, так оно и есть. Я сделал все возможное, чтобы не было неожиданностей, и тем не менее я волнуюсь. Да-да, несмотря на все меры предосторожности. Потому что, — как бы это вам объяснить? — наш преступник не просто беспощаден и патологически жаден, не только обладает быстрой реакцией и умением затаиться, он к тому же — смею это предположить — немного безумен. Это не врожденное, это искусственно взращенное безумие. Зерно, попавшее на благоприятную почву, тут же пускает корни и начинает прорастать. Полагаю, теперь оно окончательно завладело его сознанием, и он уже не в состоянии понять, что допустимо, а что нет при удовлетворении его желаний и амбиций.