Часы любви - [105]

Кровь отхлынула от лица Тревельяна. Он помрачнел, словно вспомнив о гейсе, о последствиях бунта против судьбы.

– И вы так и не узнали, о чем он хотел поведать? – спросил он.

Виконт скорбно покачал головой.

– Добравшись до Финна, я едва успел обнять его, как брат мой умер. Он сказал несколько слов. «Я хочу… я хочу…». И назвал имя женщины.

– И как же ее звали?

Лорд Кинейт поглядел на Тревельяна и негромко сказал:

– Я заметил сходство между Равенной и Финном. Глаза и рот очень похожи. Я верю, что Господь благословил меня ею вместо утраченного любимого брата. И я хочу этого более, чем чего-нибудь другого на свете. Мне нужно дитя Финна Бирне. Скажите мне, Тревельян, мать Равенны звали Мэри?

Ниалл с недоумением поглядел на виконта. После долгой паузы он плотно закрыл глаза и отпил глоток «Старого Светлого».

– Конечно, тут возможна ошибка, – предположил он. – Ваш брат умирал. Вы могли не расслышать его.

Лорд Кинейт был искренне разочарован.

– Ошибка невозможна. Он вполне определенно произнес имя Мэри.

– Мать Равенны звали иначе. Боюсь, что Финн Бирне любил другую.

– Тем не менее Равенна может оказаться его дочерью.

Тревельян покачал головой.

– Согласен, но как доказать это? – Он не сводил глаз с пламени в очаге. – Быть может, так даже лучше.

– Финна сглазили, Тревельян. Эта девушка – его дочь. Я в этом не сомневаюсь.

– Быть может, он неправильно произнес имя. Ведь ему было ужасно больно, – предположил Ниалл. – Вы уверены в том, что ошибки не могло быть?

– Я отчетливо слышал имя. И даже сейчас оно преследует меня. Равенна – дочь Финна Бирне, но как я могу признать родство с ней, не предъявив доказательств?

– Вы не можете этого сделать, – согласился Тревельян, явно разочарованный. – Равенне придется смириться со своим незаконным происхождением.

– Но Финн не был распутником, Тревельян. Жаль, что вы не были знакомы. Он был поистине достойный человек во всем. – Он хлопнул ладонью по диванной подушке. – Мой брат был не из тех, кто бросает детей.

– Всякому из нас случается хотя бы однажды забыть о добродетели.

Но лорд Кинейт не уступал.

– Подумайте хорошенько. Иначе ничего не сходится. Равенна находится как раз в подходящем возрасте для того, чтобы Финн мог ухаживать за ее матерью. Он приехал в Лондон лишь для того, чтобы рассказать мне о своей женщине, я в этом уверен. И она – мать Равенны.

– А что именно сказал Финн Бирне перед смертью? – спросил Тревельян.

Лорд Кинейт скрипнул зубами от горя.

– Боль и теперь не прошла. Имя я слышал отчетливо. Мы повсюду искали женщину, но без успеха.

– Так каковы же были его слова? – Брови Ниалла – темное золото – насупились.

– Он сказал: «Я хочу… я хочу Мэри[57] Бриллиант». Мы повсюду искали такую женщину. Однако обнаружили Мэри Бриллиант только в Лондоне, она пела в опере, и ей было под пятьдесят. Конечно же, брат не мог влюбиться в нее.

Лорд Кинейт продолжал говорить. Тревельян же застыл возле каминной доски. В глазах его горел огонек. Лорд Кинейт еще распространялся о своей утрате и разочаровании, когда Ниалл, извинившись, отправился к жене.

* * *

Тревельян вошел в апартаменты на третьем этаже замка, отведенные им Хебблетуайтом. Равенна глядела в окно. Лицо ее побледнело. В глазах металось отчаяние, а он так хотел услышать ее смех.

– Равенна, – прошептал Ниалл, привлекая ее к себе и заключая в объятия. – Ничто не потеряно.

– Когда я получу возможность переговорить с лордом Кинейтом о моем отце?

– Я уже побеседовал с ним. – Ниалл поглядел на Равенну, надеясь на встречный взгляд.

– И что он сказал?

– Он сказал, что брат его, Финн Бирне, действительно умер. Он скончался двадцать лет назад.

– Финн Бирне, – прошептала она. – Что еще известно? Ты обнаружил, что он… что он… – она не могла подыскать нужные слова.

– Виконт не сумел обнаружить связи между тобой и его братом. – Ниалл глядел сверху вниз на Равенну, предвкушая мгновение, когда он сумеет исполнить ее мечту и растолковать ужасающую ошибку, которую допустил лорд Кинейт. У него даже кружилась голова. Он с трудом удержал себя от того, чтобы сразу не исправить ее.

– Значит, все ясно, – сказала она тихим и ровным голосом, едва скрывавшим слезы. – Если бы существовали свидетельства того, что Финн Бирне любил мою мать, я могла бы попытаться установить родство. Но поскольку это не так, я более не буду занимать ваше с виконтом время. Мы должны уехать отсюда при первой возможности.

Равенна словно окаменела в объятиях графа, не желая сопротивляться и не принимая их.

Коснувшись ее щеки, Ниалл улыбнулся.

– Мы уедем отсюда, как только карету починят и за нами пришлют из Хенси.

Равенна кивнула с полной уверенностью в том, что сохраняет власть над своими эмоциями. И вдруг почти против собственной воли прошептала:

– Ну что было плохого в моей матери, раз он не смог полюбить ее?

Вопрос растрогал Ниалла. Он не мог даже надеяться на такую искренность ее души.

– Он любил ее, Равенна. Я только однажды видел твою мать, но не сомневаюсь в том, что душа ее была не менее прекрасна, чем внешность. Я знаю, он любил ее, – многозначительно произнес Ниалл.

– Но почему же… – Голос ее дрогнул. И Равенна не окончила фразу.