Частный сыск - [25]

— Честному — можно, — усмехнулся Порогин, — да только вы тут при чем?…

Ярошенко насупился.

— Я в милиции двадцать пять лет с гаком… Вы еще пешком под стол ходили, когда я…

— Про боевые заслуги расскажете на суде, — безапелляционно перебил следователь. — Прочтите и распишитесь здесь и здесь. На сегодня все.

Арестованный тяжело поднялся со стула, укоризненно поглядел на Игоря, расписался под протоколом допроса, не читая, и направился к двери, за которой уже возник молодцеватый конвоир.

— До свиданьица, — буркнул Ярошенко на прощанье.

Эта фраза, впрочем, была адресована не Порогину, а женщине средних лет, сидевшей в дальнем углу комнаты с газетой в руках.

Женщина поспешно оторвалась от газеты и с хлопотливой улыбочкой закивала: мол, до свидания, всего хорошего!

— Что скажете, Клавдия Васильевна? — спросил Игорь, когда дверь за арестованным закрылась.

Дежкина — а это была именно она, — не торопясь, обстоятельно сложила газетный лист, запихнула его в хозяйственную сумку, из которой торчали папки с бумагами, хвост петрушки и еще всякая всячина, и пересела поближе к столу следователя.

— Что скажу? Скажу, что ты возмужал, Игорек. Как говорится, не мальчик, но муж. Знаешь, это приятно, когда наблюдаешь за собственным учеником, а он такой молодец, настоящий профессионал. Как говорил мой старый учитель, Дальский, глядя на хорошего ученика, давишь в себе сентиментальную слезу. Ну это так, к слову, — улыбнулась она раскрасневшемуся от удовольствия Порогину. — Что же касается дела… По-моему, много странного…

— Мягко говоря! — подхватил Игорь, которому не терпелось продемонстрировать наставнице, какое сложное следствие ему поручено. — Контрабанда в особо крупных размерах, злоупотребление служебным положением и все такое, но не только! Эта шайка-лейка действовала уже несколько лет. Организация — на самом высшем уровне. Правильно Ярошенко сказал: комар носа не подточит. Представьте себе, минимум раз в неделю из Шереметьева вылетал доверху груженный лекарствами самолет и направлялся куда-нибудь во Вьетнам. Там те же самые лекарства. стоят раз в десять — пятнадцать дороже, представляете себе! Клондайк, Эльдорадо!.. А назад они везли не только драгоценные камушки, это Ярошенко поскромничал. Камушки, Клавдия Васильевна, это цветочки. Главное, они везли наркотик-сырец и сплавляли его здесь за бешеные деньги. Во как!

— Лихо, — покачала головой Клавдия. — И что, никаких зацепок?

— Представьте себе. Документы в полном порядке. Все шито-крыто. Но в ФСБ давно заинтересовались, откуда появился новый канал наркотиков. Полгода назад в отделение милиции Шереметьевского аэропорта внедрили двоих агентов. И что вы думаете?…

— Что? — спросила Дежкина, хотя уже заранее знала заготовленный Игорем ответ.

— Оба вскоре пропали! — торжествующе выпалил Порогин. — Как в воду канули! Ни слуху ни духу.

— Двойное убийство?

— Вероятно. И при этом — никаких улик. Никаких следов. Разумеется, никаких тел.

— То есть трупы не найдены?

— Именно?

— Ничего себе, — пробормотала Клавдия, — прямо Бермудский треугольник какой-то… И что же? — спросила она Игоря. — Ты считаешь, что этот твой Ярошенко и есть главарь банды?

Тот пожал плечами.

— Вряд ли, — не очень уверенно сказал он. — Слабоват для таких дел. Пешка.

— Стало быть, — произнесла Дежкина, уловив ноты сомнения в голосе ученика, — ты не склонен верить в историю про телефонного организатора?

— Верь не верь, а факты говорят сами за себя. Я допросил всех арестованных милиционеров, и все они твердят о неком Хлысте, который управлял предприятием. Кое-кто, вот как Ярошенко, разговаривал с ним по телефону. Но в глаза — никто не видел.

— Слишком абсурдно для того, чтобы быть неправдой. Обычно ложь обставляется куда более искусно.

— Вот и я так думаю, — обрадованно подхватил Порогин.

— Что ты собираешься предпринять?

Он сник.

— Не знаю. По крайней мере, пока. Ни единой зацепки. Милиционеры, с ними все ясно, они у меня под колпаком… а вот Хлыст…

— Хочешь совет? — словно невзначай обронила Дежкина. — Не суетись. Продолжай допросы и не выпускай арестованных из-под контроля. Замкни все на себя. На карту поставлено слишком многое, чтобы этот Хлыст, кто бы он ни был, долго оставался в тени. Мне кажется, он попытается наладить с тобой контакт. У него есть деньги и прибыльное предприятие, которое поставлено под угрозу. Он должен попробовать купить тебя, чтобы вернуть все на круги своя.

— Вы думаете? — неуверенно пробормотал Порогин.

— Жди. И не суетись. Он скоро объявится — с деньгами и выгодными предложениями. Он не привык отступать, судя по всему.

— Скоро появится? — недоверчиво переспросил Игорь. — Вы думаете?…

— И даже скорее, чем ты предполагаешь, — решительно проговорила Клавдия.

НЕУДАЧНИК

Собиралась впопыхах. А поначалу совсем хотела отказаться. Ну куда ей лететь? В какой еще Копенгаген? На какой еще конгресс юристов? У нее забот выше крыши. С этим Козявиным вдруг все повернулось не так просто, как казалось сначала. Теперь — Виктор. Муж и всегда-то был без царя в голове, но тут, накануне своей выставки, вообще стал нестерпимым. Нет, не потому что целыми днями пропадал в своей мастерской, не потому что и ночевать иногда не являлся — Наташа понимала: человек работает. Но вдруг какая-то полезла из Виктора спесь — не приведи Господь. На ее работу он стал смотреть даже не свысока, а с такой брезгливостью, словно Наташа ездила по улицам с огромным сачком и вылавливала бездомных собак, а потом сама спускала с них шкуру. Впрочем, с Виктором хоть кое-как разобралась. Инночку решила оставить маме. Всего-то на пару дней. Но тут, скорее случайно, заглянула в программу конгресса и ахнула — «Проблемы смертной казнив системе правосудия конца двадцатого века». Но и это еще не все. В качестве докладчиков выступали виднейшие юристы Европы и Америки, а среди них — «кандидат юридических наук Клюева…».