Частный детектив - [118]

– Я надеюсь, – изобразил на лице кривую улыбку Дюпон.

– Тебя интересует, что нам удалось установить по делу, касающемуся этого истукана, – фраза прозвучала скорее как утверждение, нежели вопрос.

– В точку, комиссар!

– Не паясничай, – поморщился О’Коннор. – Ну что ж, ты несколько раз помог мне, отчего же мне не помочь тебе. Тем более, здесь все однозначно, и дело вскоре будет передано в суд, – комиссар немного помолчал, собираясь с мыслями и глядя в стол перед собой. – В общем, не понимаю, зачем «Меркьюри Роботикс» понадобилось впутывать в расследование тебя…

– Возможно, у них есть сомнения, – вставил Дюпон.

– Да знаю я все их сомнения. – Комиссар звучно поскреб заросший щетиной подбородок и откинулся на спинку кресла. – Кому хочется отвечать за убийство? Но здесь действительно все налицо: робот прилюдно убивает человека. Есть свидетели и улики, и одного этого достаточно, чтобы послать ко всем чертям эти их великие Законы.

– Вы имеете в виду три Закона Робототехники?

– Именно, сынок! Вот, взгляни сам, – О’Коннор протянул руку к голообъему консоли, быстро произвел нужные пассы, отыскав папку с делом Бифа, и развернул одну из фотографий.

На фотоснимке была запечатлена бейсбольная бита с номерком, временем и местом съемки. Почти на самом краю биты имелось красное пятно, с налипшими на нем волосками.

– Впечатляет, не правда ли? – произнес О’Коннор и вывел заключение экспертизы. – Кровь и волосы принадлежат убитому, на рукоятке обнаружены остатки резины, покрывающей пальцы робота. А вот показания соседа, который был невольным свидетелем случившегося.

В голообъеме возник документ.

Дюпон наскоро пробежал глазами текст опроса свидетеля Алана Сандерса, проживающего по соседству.

Сандерс сгребал листву на своем участке, когда все и произошло. Показания полностью совпадали с предоставленными Карстеном вкупе с прочими документами. Сомнений быть не могло: робот действительно нанес удар битой по голове хозяину.

Дюпон нахмурился, по привычке принявшись дергать нижнюю губу.

– Что скажешь? – поинтересовался О’Коннор, сворачивая документы.

– Оно, конечно, так, но должна же быть какая-то объективная причина, почему робот нанес удар человеку. Я лично убедился, что Биф не мог допустить подобного по собственному желанию.

– Кто может наверняка поручиться, что творится в его электронном котелке. Но, честно говоря, я на его месте давно бы прихлопнул Блэра – отвратительная личность, смею заметить.

– Да? И в чем же это выражалось?

– Как тебе сказать. – О’Коннор пошевелился в кресле, облокотившись на левый подлокотник. – Скандальный и шумный тип, а если уж примет на грудь… Соседи от него не в восторге. В доме у них постоянные скандалы, особенно с сыном. Кстати, сын неродной. Блэр женился на его матери три года назад, и не дает проходу мальчишке.

– Занятно, – повел головой Дюпон.

– Но для тебя совершенно бесперспективно, – выставил указательный палец О’Коннор.

– Почему?

– У них принципиальные разногласия на почве восприятия объективной реальности, – усмехнулся О’Коннор.

– Как-как? – недоуменно уставился на комиссара Дюпон.

– Блэр убежденный последователь теории плоской Земли.

– Вы шутите!

– Если бы. А мальчишка увлекается чем-то подобным, только в научном русле – я специально не вникал. Мало того, папаша Блэр считает все эти его занятия бесовским наваждением, так еще и несет немалые расходы на оборудование и прочее – у мальчишки в комнате целая физическая лаборатория.

– Любопытно. А мать? Как она реагирует на все происходящее?

– У меня сложилось впечатление, что ей на наплевать, лишь бы ее не трогали. Вялая нерешительная натура, любит скотч и тряпки и не любит работать.

– Теперь-то ей уж точно придется завязать с красивой беззаботной жизнью и позаботиться самой о своем благосостоянии.

– Совсем необязательно. У Блэра остались приличные накопления и уйма акций. Плюс надежда, что «Меркьюри Роботикс» отвалит приличную компенсацию по потере кормильца.

– Это она так сказала?

– Это я так считаю, – пожевал губами О’Коннор. – А дамочка за все то время, что я провел у них в доме, сказала не более трех слов, но зато успела трижды приложиться к бутылке.

– Может, у нее шок? – предположил Дюпон.

– Отупение у нее, а не шок. Я такой шок в каждом баре, на каждом углу вижу, причем каждый божий день. Мда…

– А сын?

– А что сын? Делает вид, будто ему до смерти жаль отчима, даже слезу пытался выдавить, но я-то вижу его насквозь. Да и понимаю по-своему, разумеется.

– Он был дома, когда произошло убийство?

– Нет, он возвращался домой из школы, а на подходе к дому увидел толпу возле дома и услышал крики матери.

– Я слышал, мистера Блэра отвлек телефонный звонок.

– Все именно так, – подтвердил его слова О’Коннор. – Ему звонил сын. Мы прослушали запись – ничего особенно, обычный бытовой разговор.

– Можно полюбопытствовать?

О’Коннор, не говоря ни слова, быстро отыскал аудиофайл и ткнул в него пальцем, затем вновь расслабленно откинулся назад и закрыл глаза. В комнате раздался резкий голос:

«Слушаю!»

«Отец?» – ответил высокий мальчишеский голос.

«А, это ты, Майкл. Что-нибудь случилось?» – в голосе Гарри Блэра проскальзывали нотки раздражения.