Частный человек. Избранные места из переписки с врагами - [103]
В связи с этим ещё раз обращаю ваше внимание на зловещую фигуру Арамиса у Д'Юма. Особо впечатляет сцена, где Арамис увлекся богословием с провинциальными монахами и почти ушёл в монастырь, а Портос его спас, предложив вина и девок. Арамис всё время крутится около церкви, одновременно лихо убивая гвардейцев её кардинала. Затем становится генералом ордена иезуитов. Мушкетёры вместо того чтобы допросить шпиона с пристрастием, прирезать и выбросить труп в Сену, считают его другом. Это как? Д'Артаньян — лопух, а Портос ни о чём, кроме вина и девок, не думает, но куда смотрят Атос с Де Тревилем? Впрочем, если читать внимательно[112], видно, что Атос общается с Арамисом крайне холодно, с вежливостью дуэли. А что такое «генерал ордена иезуитов»? Как и другие католические ордена, их возглавлял Магистр. Причём по уставу иезуит мог стать кардиналом, но не Папой. Иезуиты занимались «защитой Церкви». А католическая Церковь — не РФ и США, где выходцы из спецслужб могут стать президентами; это организация старая; там люди культурные и риски просчитывают[113].
Кто же такой Арамис? Скорее всего личный вассал Папы. Слышали о таких? Думаю, нет. Они крайне редко упоминаются в церковной истории. По легенде их всегда 12, по числу апостолов. Возникают ниоткуда и уходят в никуда. Служат не Церкви, а Папе, который заранее отпускает им все грехи, что означает лицензию на убийство. Используются для самых щекотливых операций. Например, присмотреть за возомнившим о себе Ришелье. Или помочь протестантам в истории с подвесками. Или арестовать короля на сутки, выключив его из управления, во время Варфоломеевской ночи. С таким человеком нужно дружить, его нельзя в Сену. Как много интересного можно узнать из бульварного романа, если читать его внимательно, как подобает профессиональному журналисту. Конец XVIII века подарил журналистике ещё две общественных функции: аналитику (обоснованные предсказания) и расследования. С началом масштабных тайных операций Люди поняли ценность информации. Они и раньше её понимали, но теперь окончательно осознали, что слово иногда стоит дороже нескольких полков. Журналист с информацией работает постоянно и профессионально; ходит, слушает. То к католикам пойдет, то к гугенотам. То в «Единую Россию», то в «Справедливую». И везде что-то вынюхает, гад. Но и без него не обойтись, хотя убить бы… Журналист — человек, как правило, неглупый. Пронюхав что-то, может сообразить, что будет. И написать. Так возникает аналитическая журналистика. А расследования возникли, когда информацию журналюгам стали сливать специально. Причём сливами пользуются как государства, так и корпорации.
В XIX веке в военном деле произошла очередная революция. Огнестрельное оружие и ранее привлекало дешевизной и лёгкостью обучения стрельбе, но теперь производство винтовок было поставлено на поток, на конвейер. Конвейер изобрёл Генри Форд. Но с уточнением: в гражданской промышленности. В военном деле элементы поточного производства применялись с середины XIX века. Это означало, что под ружьём теперь всё трудоспособное мужское население. Армия стала массовой, мобилизационной. Опасения бунта при этом. уменьшились. Профессиональный вояка к риску привык; он бунтует не глядя. Простой мужик с винтовкой начнёт «годить», кряхтеть и думать. Тут у него винтовку отберут и отправят в ГУЛАГ. Тем не менее задача разъяснения политики партии никуда от журналистики не делась. Но она расщепилась надвое. Для простых людей нужно не разъяснение, а призывы, агитация и пропаганда. Журналистика XX века стала соревнованием агитаторов. Одновременно возникла новостная журналистика: бизнесу и населению интересно читать новости.
Для журналистики век с 1850-го по 1950-й стал золотым временем: конкурентов не было. Журналистика впервые стала зарабатывать деньги; обрела финансовую независимость. К сожалению, те времена прошли и уже не вернутся. Сегодня финансовое благосостояние журналистики держится на налоговых льготах и на рекламе со стороны корпораций. Что неплохо: журналистика заинтересована в том, чтобы в национальной экономике крупных корпораций стало больше; в экономическом процветании. Вершиной журналистского могущества стал, конечно, Уотергейт. Напомню, что журналисты умудрились отправить в отставку президента мирового гегемона XX века — США. Это рост статуса от визиря до султана, до Хозяина. Ранее он был доступен лишь весьма ограниченному числу писателей, властителей дум. Сейчас из-за конкуренции статус снизился. Журналистика в нормальных культурных странах — весьма уважаемое сословие, признанная сила. Но не хозяева. Да и не надо. Итого, журналист в обществе нужен для:
— разъяснения действий власти («политики партии»);
— отражения мнений политических и экономических групп («партийная журналистика», здесь находится весь компромат и заказуха);
— медиации конфликтов («честный брокер»);
— расследования (как по воле политических и экономических групп, так и по собственной инициативе);
— аналитики (обоснованных предсказаний);
— информирования широких масс о происходящем (новости);
