Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи - [17]

Неудивительно, что леди Маргарет сопровождала свою невестку в очередном «заточении». Процесс начался в конце октября 1489 года, когда королева вошла в отведенные ей покои в Вестминстерском дворце, где родилась она сама. Ее спальня примыкала к часовне. Из окон открывался вид на реку — впрочем, окна почти постоянно были закрыты занавесями и гардинами из голубой ткани, расшитой золотыми французскими лилиями. Кровать и колыбельку младенца накрывали многоцветные бархатные пологи, расшитые золотом, украшенные алыми розами Ланкастеров. Возможно, Елизавете все же удалось очаровать свою свекровь и добиться смягчения строгих правил «заточения». Леди Маргарет даже позволила кузену Элизабет Вудвилл, Франсуа Люксембургскому, прибывшему в Лондон с французским посольством, навестить Елизавету.

Вечером 28 ноября, проведя в «заточении» почти месяц, Елизавета родила дочь. Это должно было разочаровать короля, который мечтал получить для своего трона еще одного наследника. Лондонский хронист-францисканец не стал об этом даже писать. Но юная принцесса тоже могла быть полезна — она могла обеспечить союз с другим государством посредством брака. Через два дня ее окрестили именем Маргарет в честь бабушки по отцу. Двор оставался в Вестминстере вплоть до Рождества. «Воцерковление» Елизаветы отложили до 27 декабря из-за вспышки кори, которая, как сообщалось, унесла жизни нескольких ее фрейлин.

После родов Елизавета быстро оправилась и вскоре приступила к исполнению королевских обязанностей, в том числе и к руководству воспитанием дочери. Традиции требовали, чтобы наследника готовили к будущему царствованию специально подобранные наставники и учителя. Остальными же королевскими детьми занималась сама мать. Елизавету и саму воспитывали таким образом, и она отлично знала, что от нее требуется.

Вернувшись ко двору, королева вернулась и к исполнению супружеского долга. На сей раз очередного наследника ждать долго не пришлось — она забеременела еще до конца года. Для третьего «заточения» королевы избрали дворец Плацентия в Гринвиче. Он был меньше первых двух дворцов и не имел такого символического значения. Возможно, Елизавета избрала его сама, потому что этот дворец считался ее любимым домом. Здесь было гораздо спокойнее и тише, чем в Вестминстере. Кроме того, он располагался вдали от жары и суеты центра Лондона, и это было важно — ведь королеве впервые предстояло рожать летом.

По-видимому, королева прибыла в Гринвич в начале июня. Все было подготовлено обычным образом. 28 июня Елизавета благополучно родила сына, Генриха. Король и королева были счастливы тем, что в детской появился еще один наследник. Но маленький Генрих был всего лишь запасным вариантом, поэтому на его рождение не обратили особого внимания — по крайней мере, в сравнении с рождением старшего брата Артура. Все внимание было приковано к старшему, которому было уже почти пять лет. Артур рос чудесным мальчиком, все хвалили и его интеллект, и физическую крепость.

Вскоре после крещения принца Генриха отправили к сестре Маргарет во дворец Элтем. Когда Генрих начал осознавать окружающий мир, ему постоянно напоминали о его йоркских предках — над входом в величественный Большой зал был вырезан герб деда, Эдуарда IV, rose en soleil (роза и солнце). Генриха и его сестру Маргарет воспитывали в основном женщины под руководством матери, которая души не чаяла в младшем сыне. И принц был столь же сильно привязан к ней — похоже, что намного сильнее, чем к отцу. Анализ детских записок Генриха показывает, что почерк у него был похож на почерк Елизаветы — судя по всему, писать его учила мать.

Двор королевы был самым тесным образом связан с двором ее детей в Элтеме. Когда Генриху было три года, Елизавета назначила главой детской свою приближенную Элизабет Дентон. «Леди-хозяйка» Дентон не ограничивалась одним лишь служением королеве, поскольку продолжала получать жалованье при дворе. Так она могла одновременно исполнять обе роли, так как Елизавета много времени проводила с детьми в Элтеме.

Королева познакомила своих детей с родственниками по линии Йорка. Среди них был и Артур Плантагенет, который, как надеялась Елизавета, мог бы стать хорошим образцом для подражания для энергичного младшего сына. И она оказалась права: характер Генриха был больше похож на жизнерадостных Йорков, чем на сурового и трезвого отца. Король был слишком озабочен государственными заботами, чтобы уделять время спорту и развлечениям, а маленький Генрих их просто обожал. Позже молодой принц вспоминал, что дядя Артур был «добрейшей душой из живущих»[60]. А вот об отце он отзывался сдержанно, хотя и весьма уважительно.

Хотя более всего Елизавету заботило воспитание младшего сына и Маргарет, она знала, что от нее ожидают появления на свет новых наследников. Через три месяца после рождения Генриха она снова забеременела. В соответствии с обычаем для «заточения» она выбрала новое место: дворец Шин. Эти роды стали первыми, на которых отказалась присутствовать ее мать, Элизабет Вудвилл. Элизабет тяжело заболела и не выезжала из аббатства Бермондси, где провела уже пять лет. Мы не знаем, что чувствовала королева, лишенная в этот сложный период общества и любви матери. Но впереди ее ждало еще более тяжкое испытание: 8 июня 1492 года Элизабет скончалась.