Частная жизнь советской элиты - [7]
Идея реформы — предприятиям перестанут «сверху» устанавливать обязательные планы численности работников. Тем самым у директоров появится возможность — так предполагается — самостоятельно определять размеры зарплаты. Это побудит руководителей стимулировать материально работу квалифицированных специалистов и заставит их освободиться от нерадивых рабочих. Но в этом случае возникнет проблема: что делать с уволенными? Безработицы власти допустить не могут — возможно брожение. Стало быть понадобится подсобная сеть предприятий, используемых в качестве резервуара, поглощающего высвобождающуюся рабочую силу. При этом на таких заводах и фабриках средняя зарплата должна быть ниже (еще ниже!), чем на обычных. Иначе будет подорван принцип материального стимулирования за лучшую работу, и недобросовестные работники попытаются перейти на предприятия, из которых их невозможно будет уволить.
И вот здесь перед нами и перед теми в Советском Союзе, кто разрабатывал эти реформы, встает вопрос о различии в вознаграждении за хорошую и плохую работу, о размерах зарплаты на показательных предприятиях и на предприятиях, на которые будут стекаться и сосредотачиваться неквалифицированные рабочие.
Рост зарплаты на передовых предприятиях не сможет существенно возрасти за счет прироста промышленного производства, так как он составляет в Советском Союзе всего несколько процентов. Для того, чтобы он был ощутимым и стал эффективным стимулом труда, необходимо будет постоянно увеличивать число увольняемых. При увольнении каждого второго он возрастет в два раза. Но при этом работники, перемещенные на предприятия, созданные для уволенных рабочих, (напомним: безработных в Советском Союзе не должно быть) не смогут ничего заработать, ибо государственный фонд зарплаты окажется израсходованным. И только, если из 3-х работников будут уволены два, переведенные на спецпредприятия получат половину бывшей зарплаты (т. е. жалование одного работника необходимо будет поделить на двоих), которая позволит им вести — в сравнении с остальным населением — нищенское существование. Но такие предприятия в СССР уже существуют многие годы — трудовые лагеря. Так пути реформ в «светлое будущее» неизбежно приведут новое советское руководство в сталинское прошлое. Горбачеву только понадобится увеличить количество концентрационных лагерей и, возможно, изменить их название: представить их поселениями для трудового и общественного перевоспитания. Их обитатели будут рекрутироваться в административном порядке и размещаться в бараках с ограниченным правом перемещения. Такая система организации труда позволит властям, не отступая от идеологического постулата о всеобщей занятости населения, решить проблему стимулирования производства и повышения доходов некоторых категорий населения>{11}.
И здесь уже имеются определенные успехи: кампания борьбы с пьянством и тунеядством, развернутая Горбачевым, обещает увлечь в лагеря сотни тысяч рабочих.
Радикальные экономические изменения в СССР невозможны — они неизбежно повлекут за собой очень скоро изменения политические. Правящая советская бюрократия на них не пойдет. И кризис социальный усугубляется: темпы развития СССР все больше отстают от 20 века. Угроза правящему классу еще более обострится, как только народные массы начнут требовать выполнения прав, обещанных советской конституцией: рабочие — участия в доходах, крестьяне — права распоряжаться землей, народы — независимости.
Согласно марксистской теории, политические условия в СССР созрели для революции: производственные отношения тормозят развитие производительных сил, а партократия в лице бесправных трудящихся создала своего могильщика. Но революционного кризиса в СССР нет. И невозможно предсказать, когда он наступит, ибо советское общество не поддается прогнозу только на основе социальных параметров. Никто не может сказать, в каких случаях оно взорвется, а в каких — будет годами терпеть стагнацию, выносить унижения, гнет и эксплуатацию. В настоящее время нет массовых арестов, нет репрессий, какими они были при Сталине. Но есть постоянное и систематическое недовольство: женщины замучены домашней работой, молодежь — абсурдными школьными программами, мужчины — заботами о дополнительном заработке. И все вместе находятся в изнурительной борьбе за существование. Власть в СССР утратила стабильность и спокойствие. И осталось бессилие. И еще — страх.
