Частная жизнь - [16]

-- Ну, и что? -- спросила Джульетта.

-- Именно это я хотела спросить у тебя...

Марта жевала лимон, делала вид, что думает. А сама украдкой оглядывала кабинет Марины. Все та же мебель – тот же стол, те же кресла, те же полки. Даже бутылки стоят на прежнем месте, в том же самом шкафу. Знакомая синяя напольная ваза в углу. Сейчас пустая, а обычно в ней стоят камыши и сухоцветы, огромные такие розово-бежевые колючки, размером почти что с кулак, которые привозит Марине ее финансовый директор. И картина с маками по-прежнему висит напротив стола.

Два года назад, когда они только-только познакомились, Марта бывала здесь довольно часто – чуть ли не через день. Это было нечто вроде своеобразной игры: она придумывала повод, звонила, предлагала встретиться, потом Марина придумывала повод, звонила, звала приехать. Вроде бы как обязательно нужно обсудить какие-то вопросы, исключительно по делу. Постоянно звучало «вот тут вот есть человек (бумага, проект, письмо, встреча) – вам с ним нужно обязательно познакомиться (прочитать, ознакомиться, посмотреть, встретиться)». В общем, приезжайте – крайне важно.

Это было смешно и нелепо. Потому что, во-первых, обсуждать было решительно нечего, а во-вторых, если даже и было, то псевдоделовой разговор заканчивался на второй или на третьей минуте. И то одна, то другая выступала странным и неуместным статистом, который не только не помогал, но даже и мешал по большей части.

Но обе вели себя крайне серьезно, старательно изображая деловитость. А что еще оставалось?

Но однажды Марина позвонила и предложила приехать, а у Марты был чудовищный цейтнот, да к тому же куча народу в кабинете. Мало того, что она заявила, что не может. Так еще тон был довольно холоден. И Марина вдруг обиделась.

Как она тогда сказала? «Желательно, чтобы вы в таком случае меня больше не беспокоили.» Так, кажется.

Марта растерялась, и вместо того, чтобы как-то объясниться, сгладить ситуацию, пробормотала что-то вроде «хорошо, раз вы так хотите». И действительно перестала ей звонить.

Петька Григорьев, который их собственно и познакомил, периодически приставал к Марте с вопросом, подписала ли она с Мариной контракт.

-- Мы проговорили детали. Теперь ее юристы должны составить договор. Когда это произойдет – не знаю.

Петька, старавшийся за комиссионные, упорствовал:

-- Не валяй дурака! Звони сама. Это классный вариант. Во-первых, баба умная и не капризная, а во-вторых, там денег до фига. Может это и не крупняк пока, но точно уже не мелочь. И главное, что напрямую. Это же чертовски выгодно! Без всяких там посредников... Но главное, ты получишь, наконец, выход на ее мужа.

Марта отмахивалась, ничего не говорила. Да и что было сказать? Последний разговор передать? Какой уж там муж… Конечно, она жалела, что тогда все так произошло. И ужасно хотелось позвонить Марине, поговорить с ней, увидеться, быть может. Господи, да хотя бы просто голос услышать!

Но тут же возникали вопросы – зачем? почему? для чего? И еще некоторое количество вопросов, которые были странными, которые пугали. И которые она не готова была себе задавать. И уж тем более отвечать на них.

И Марта не звонила. Хотя постоянно надеялась, ждала, что Марина сама позвонит.

…Но где-то через недели две после того знаменательного разговора пришла Демидович, Мартин юрист, и принесла контракт от Марины.

-- На подпись? -- спросила Марта, -- Оставьте, Фрида Соломоновна, я потом посмотрю...

Она не была уверена, что подпишет его. К тому моменту она сумела как-то успокоиться, и ей не хотелось уже возобновлять общение с Мариной. А подписание контракта неминуемо привело бы к этому.

Иногда, правда, она вспоминала смех Марины, ее странно блестящие глаза, то, как она смотрела на нее, с какой-то тревожной, странной внимательностью, и ей становилось отчаянно грустно. Но когда грусть проходила, Марта еще больше укреплялась во мнении, что произошло все правильно и общаться, в общем-то, совершенно незачем. И пропади пропадом и ее контракт, и ее муж.

Но Фрида ответила отрицательно:

-- Нет, Марта Георгиевна, не на подпись. Это, по моему мнению, подписывать вообще не стоит.

Марта открыла последнюю страницу, увидела Маринину подпись и печать.

-- Но вот же подпись Ковальской? Или вы считаете, что условия для нас слишком невыгодные?

-- Подпись госпожи Ковальской здесь конечно присутствует, -- Фрида Соломоновна была, как всегда, нетороплива и обстоятельна, -- И печать, разумеется, тоже. И условия выгодные. Даже слишком выгодные. Именно это меня и не устраивает. Поэтому я и спрашиваю: стоит ли нам подписывать такой контракт? Мне он кажется странным. Вот, взгляните.

И она указал карандашом на один из пунктов.

Марта прочла отмеченный абзац и поняла, почему Фрида возражает. А та тем временем продолжала:

-- Я просто полагаю, что не стоит так обращаться с клиентами. Тем более если мы рассчитываем на долгосрочное сотрудничество. Хорошо, конечно, если они сознательно идут на такие заведомо невыгодные для них условия. Только это очень странно. Я лично не могу понять, зачем им это нужно и какова причина подобной позиции…

«А я лично очень даже хорошо это понимаю», -- подумала с раздражением Марта, а Фрида тем временем продолжала свое: