Частная жизнь - [32]

Зато музыки стало много, и всякой, главным образом, импортной. Не выдерживая конкуренции, советские рок-группы затихали одна за другой – по причине непрофессионализма, но не только. Наши «рокеры» верили в то, что поют, – и напрасно. Они жили в рок-режиме – режиме непригодном ни для серьезной работы, ни для жизни вообще. Скоро выяснилось, что верить-то как раз и не надо – надо уметь заставить верить других. А сам в это время живи, как хочешь: колбась баксы, покупай тачки, тусуйся с президентами… Это и есть шоу-бизнес – массовое надувательство.

1989 год. Рушатся все устои. Сборная СССР по хоккею требует снять главного тренера! В угольных регионах бастуют шахтеры! Бастуют – у нас?! И кто – шахтеры, самые прославленные и хорошо оплачиваемые трудяги?! Ущипните меня: они хотят отменить «руководящую и направляющую силу». Неужели у нас еще есть рабочий класс?

Кругом горланили митинги. Население, как говорится, вышло на улицы. Я тоже вышел. Походил от кучки к кучке, удивился бестолковости выступлений. Вылезали к мегафону по очереди базарные тетки, надутые юнцы, бесноватые старики и пороли чушь каждый про свое. Насторожили «памятники»: им везде мерещилась звезда Давида, даже в шестирожковой люстре, – но тогда это было не смешно. Ну конечно, где-то выступали и дельные люди – но только не на улице. В 89-м, помнится, все что-то учреждали, разыгрался настоящий «учредительный бум». Я тоже учредил – Малый литфонд: издательская, просветительская, благотворительная деятельность.

Долго ли, коротко ли, приехали в Пермь «митьки» из Ленинграда – в сапогах и тельняшках, елы-палы, дык. Их выставку и встречу со зрителями в круглом зале Дома писателей устроила «Инициатива» – одно из первых в городе комсомольско-коммерческих предприятий: там комсомольские идеи элегантно переходили в коммерческие, т.е. комсомольские деньги плавно перетекали в частные карманы. Посмотреть на «митьков» пришли все пермские «нефоры» по списку: «металлисты» в цепях и заклепках, панки с мокрыми от пива волосами, дивчины-хипперши в лентах и «фенечках» – и прочая дикая поросль с «оперки» (тусовки перед оперным театром) и с «чилей» (трех лавочек на Компросе у «Спутника»). Никто не подрался.

Извержение энергии андеграунда произошло через комсомольскую газету «Молодая гвардия». В течение года вышло шесть номеров литературно-художественного приложения к ней под названием «Дети Стронция» – альманаха местами гениального, местами тухлого – но необходимого, как дренаж абсцесса. Несколько авторов решили отметить выход первого номера, отправились за вином. Как сейчас помню картину: магазин «у танка», у входа в винный отдел толпа жаждущих бьется о стену, расшатывает «слоновые» перила, сваренные из рельсов нарочно для регулирования покупательского спроса, кого-то выкидывает прочь, кого-то топчет – ни о какой очереди нет и речи. Писатели решили идти «свиньей». Прошли пять метров до прилавка за полтора часа. Выпали наружу растерзанные, но довольные – с «пузырями» на груди. Выпили их на чьей-то хате без закуски, но с песнями. Молодость…

Аналогичный случай. Иностранцев в Перми еще не было. А тут вдруг приехали отважные датчане сквозным рейдом через весь Советский Союз с акцией «Next Stop Soviet»: художники и рок-музыканты. Для них пермский горком комсомола придумал культурную программу пребывания, а они к нашим художникам в подвал забурились, на ул.Советской (Soviet-street). Наши их пивом из банки угощали от всей души, но датчане отравы не приняли, и наши это пиво сами выдули. А как выдули – песни запели, театр устроили, чистый цирк, такую экзотику гостям показали – гости без пива обалдели. Уехали в восторге. А наши потом пошли в «Подкамник», проникли туда под видом пьяных датчан и засели за четырнадцать кувшинов. При этом общались только на английском (понарошку, конечно). Официант, юный подонок, извертелся на пупе, выпрашивая жвачку, думал, мы иностранцы. А иностранцев в Перми уже опять не было.

Был джем-сейшен в кафе Дворца Калинина. Там, помимо музыки, можно было видеть джазовое зрелище: на дворцовой лестнице, прямо на ступенях, чувак торгует книгами и никто его не арестует. Книги: фантастика и детективы, «Толковая Библия» – 3 тома за 700 руб. Ступенькой выше него тетка продавала розовую комбинашку и парик, еще выше – старикан с вентилятором… «Черный рынок» проникал всюду. На «балке» майка с «Бэтменом» (продавцы ее называли – футболка «летучая мышь») стоила 100 руб – почти как сейчас, но зарплата бухгалтера тогда была 120 руб. А тени для век – 160 руб, чокнуться можно! Юбка кожаная длинная – 800. Джинсы-варенки «Левис» – 350. Куртка кожаная короткая «с наворотами» – 3000. Презерватив – 10 руб (бутылка).

Тем временем на юге СССР стало слишком жарко: там шла армяно-азербайджанская война (Нагорный Карабах, Сумгаит, Баку) – в Перми появилось много плохо одетых азербайджанцев. Синие от уральского холода, но бойкие, они начали потихоньку прибирать к рукам местную торговлю. Всю не прибрали, но приоделись – некоторые даже очень.

В 1989 году был реконструирован Центральный колхозный рынок. Его соединили с вещевым, возвели 3-этажный павильон и навесы, провели освещение и построили новую ограду – красивую решетку по периметру с высокими, издалека видными арками.